Собирание игры. Книга вторая. Жизнь на предъявителя - стр. 30
Рода и Зодиака! Мистерию! Да-да, не забудьте в ближайшие дни принести ноты, флешки с его мистериями…, вообщем «переслать» мне… Да, и, разумеется фото, письма, ещё родных попросите…
– У меня всё с собой. Всё в памяти компьютера…
– Да, мой друг – Кащей как-то странно посмотрел на одессита – Да-а-а… С одной стороны… Эта такая мощь! Такая помощь нам, математикам, нумерологам… Эта оцифрованность всего! Всего уже почти! Но! Но есть огромное, страшное «но»! Люди не должны, не имеют права разучиться смотреть на звёзды и мечтать! Исчезнут, знаете ли, те последние юноши и девушки с распахнутыми глазами. И будет – швах! Кирдык! И выстроятся созвездия на чёрном небосводе в одно страшное слово, последнее… «Поздно!» – глаза Хирона и точно страшновато сверкнули неотвратимостью.
Он, видимо, умел одновременно и беседовать, и читать и «прогуливаться» по слоям и горизонтам своей Матрицы. Чему-то он улыбался «в себя», чем-то также огорчался… И всё – на этажи, на полочки, всё – на «переплавку» в безумной печи информации… На печи этот его волшебный котёл, где вскипает варево из цифр и чисел и ещё чёр-те чего. Но всё это из видимого, «сегодня и вчера» отображается (конформно-конгениально!) в невидимое «давно»… И вот соткался из этой паутины связей, ожил Голем, живое существо, образ чего-то сущего, плотского. И тем, кому дано, видят и слышат его.
– Что вы спросили? – А.А. смотрел, не видя Саввы.
– Да я ничего… Собственно…
– Понял… Услышал… Вы думаете, как это можно «одним и тем же мозгом Мыслить и Верить?!». Да? Угадал? Хе-хе! Угадал… Значит – можно. Я же могу… И вы умеете… А вот та парочка в углу – не-е-е! Тупы-е! Не дано! По Вере и Делам воздаётся! И по Таланту! А как, голубчик мой, умел это делать Эйнштейн, высовывая язык и приговаривая: «Тайна – источник и науки и искусства»… И ещё эта фразочка… Э-э «Наука без религии хрома, религия без науки слепа»… И ещё, позвольте…, другому философу… «подальше высунуть язык»… Это Бердяев: «Астрология угадывает неразрывную связь человека с космосом и тем прорывается к истине, скрытой от науки о человеке, незнающей неба; и от науки о небе, не знающей человека… Такая же вечная истина есть и в алхимии, и в магии». Какого!? Эх, вам бы с моим Карлом-Густавом побеседовать! Он – обстоятелен по немецки, а я тут, в астрологии вашей так:… «фраерок заигранный, а гоношусь, ха, как урка»…
«Чего кривляется-то? Зачем этот жаргон? Ясно, что и Хирон ты, и образованец тот ещё, и вообще квадрат и куб… трёхчленный… Не любит пафоса… Умён, тонок… кащеист…» – подумал Черский с уважением к А