Собирание игры. Книга первая. Таинственный фьорд - стр. 1

Для людей избрали вы тысячи терзаний, и даже ряд простых, обычных дней вы превратили в лабиринт страданий.

«Фауст» Гёте

Глава 1. «Вы поедете на бал?»

Она стояла на балконе своей каюты, курила и с высоты девятой палубы круизного лайнера «Фантазия» наблюдала за берегом, за небольшой кучкой провожающих.

«А меня не провожают. Дочь в музыкальной школе, мама… ах, мама опять себя плохо чувствует. Ах… А я уезжаю на две недели… Но эта неожиданная бесплатная путёвка на тур «Магия Балтики»… И эта странная турфирма… так быстро помогла всё оформить… И вот я на этом волшебном корабле… Впервые в жизни… Давно мечтала попасть в Норвегию, увидеть фьорды…, увидеть родину моего Грига… Григ… Грин… «Алые паруса» надежды, мечты…».

Алла Игоревна поднялась на две палубы, выше, потом ещё выше… «Ух ты! Как прекрасно здесь стоять! Какие замечательные панорамы… О, Боже! Да ведь это перспектива Большого проспекта «Васьки»! Вот шпили Собора Св. ап. Андрея Первозванного, чуть дальше – храм Св. Екатерины (лютеранская), а левее, ближе к Среднему проспекту – Св. Михаила (тоже лютеранская). А мой дом не виден… Вот тут где-то на двадцать пятой линии у сада «Василеостровец», ближе к памятнику Н.К. Рериху… Волнуюсь… Словно благословляют меня… и храмы… и горы рериховские… Провожающих стало больше… «… Ведь провожают пароходы совсем не так как поезда…»… Мама на прощание напела эту старую песенку… А сама-то она путешествовала морем? Хоть рекой? Не знаю… Не помню… Не спросила… У провожающих наверное тоже щемит… Кто-то из твоих родных или близких покидает привычную сушу и на этой плавучей громадине длиной аж более трёхсот метров отчаливает в дали заморские, «в пучину сию»… Чего я так рано припёрлась на корабль? Нервы… Неуверенность эта… Бывший муж твердил: «Тебе не хватает даже не стрессоустойчивости, а… «жизнеустойчивости», твоя эта склонность к унынию»… Что за конкурс был у этой турфирмы? Почему я заслужила эту награду, этот тур?… Нужно позвонить маме… Позже вечером – дочке…».

– Мамулечка, привет, родная! Как ты?… Получше?… Слава Богу!… У меня всё замечательно, каюта категории «люкс», я одна здесь буду… Да, большая… метров двадцать… и окно с выходом на балкон… окно тоже почти двадцать метров… Ха, кровать на три меня… Кондиционер… холодильник…, да всё-всё! Не волнуйся!… Нет, не очень… Есть стабилизатор качки… Ох, чего тут только нет! «Город на воде»! Да… осторожненько… конечно… Да, было бы чудесно… Это скажут на собрании… А музыкальный салон есть! И не один!… Да, буду играть… сочинять… Целую… Буду, буду звонить…». Спустилась к себе.

Распаковывать чемодан ей пока не хотелось… «А вдруг это ошибка, а вдруг это сон? Откроешь чемодан – а оттуда чёрт! Мама учила: «бесплатно – бес платит».

А ведь не такой уж нелепой окажется эта мыслишка про чёрта!

Она открыла мини-бар, достала небольшую стограммовую бутылочку Аквавита, этой популярной в странах Скандинавии водки. Налила в стакан, выпила в несколько глотков. С чувством. «Да, действительно вкусна! И травки и специи чувствуются». Когда привкус исчез, положила в рот леденец и вновь вышла на балкон. Посадка на лайнер шла весьма оживлённо. «Какие маленькие люди… лилипуты… слово это придумал Свифт… может вот так стоял на судне… Чемодан не распаковала, а бар уже «откупорила»… Для смелости…».

– И правильно! Правильно, музыкальнейшая наша Алёна Игоревна! А вот кораблей огромных таких во времена Свифта не было… А лилипуты, сударыня, были всегда… Слова просто разные… Карлики, Гномы… И «Гулливеры» были… И по сей день есть… И доведётся вам свидеться с ними… в скором времени… Извините, если помешал… И не представился даме… Ах-ах… Воловьев, к вашим услугам! – каркающий голос с нечеловеческим, совершенно чужим окрасом, смутил Алёну даже больше, чем «считывание» её мыслей.

«Тембр голоса очень редкий – отметила она своим музыкальным слухом – акцент то ли немецкий, то ли скандинавский. Какая неожиданная бесцеремонность, сканирование чужих мыслей… Ясновидец? Аниматор местный? Иллюзионист? Клоун! Вот, точно, клоун! Высокий, худой, одет как… оборванец… нарочито… короткая клетчатая рубашка, короткие клетчатые штаны, панамка мятая из моды тридцатых годов двадцатого века… И клетка не клетка, а многоугольники какие-то… треугольники, ромбы… кривое всё… мозаичное… Стоп! Что случилось? Куда он исчез, растворился, дематериализовался? Чёрт! Ведь секунду назад был на балконе, соседнем слева от меня…».