Собаки и другие люди - стр. 30
Из-за поворота выплывала первая байдарка – и вскоре раздавался неизбежный вскрик: восхищения или лёгкого, хоть и с примесью всё того же восхищения, ужаса.
– Ох! Господи! Посмотрите!
Мы знали, что он не бросится в реку: Шмель не любил купаться – ему было тяжело сплавлять своё огромное тело.
Но ради речных путешественников он делал исключение. Дождавшись, когда байдарка опасливо подходила к месту нашего лежбища, Шмель вдруг совершал необычайно убедительный заход в реку.
– Собака не перевернёт нас? – спрашивали люди, суетясь с вёслами.
Едва вода начинала касаться его вспенившихся на жаре брылей, Шмель как бы нехотя останавливался.
– Надеюсь, сегодня – нет… – отвечал я задумчиво, измеряя взглядом расстояние до лодки.
Памятуя о положенной ему роли, на реке Шмель никогда не выказывал к людям дружелюбия. Впрочем, не рычал, и тем более не лаял. Ему было достаточно явить себя.
– Здесь что, есть деревня? – спрашивали нас, чуть отплыв.
– Нет, только старое кладбище, – отвечал я бесстрастно.
Когда лодка удалялась, Шмель, разгоняя телом волны, возвращался на сушу и, двигаясь тяжёлой трусцой, мрачно сопровождал путешественников до ближайшего поворота.
Никто и никогда не решался выйти к нам на берег.
Порой у нас напоследок интересовались, куда мы прячем лодки тех, кого это чудовище всё-таки утопило.
…Мы ловили тепло, пока солнце не скроется за лесом, и только затем начинали собираться.
В тот раз мы шли к дому всей своей немалой семьёй.
В левой руке я держал маленькую ладошку младшей дочери, предупреждая её о всех превратностях лесной тропки, а в правой, накрутив на запястье, – поводок Шмеля.
Оставив в стороне пляж, где плескались деревенские жители и понаехавшие к ним гости, мы повернули к своему, ближайшему у реки, двору. До него оставалась минута пути.
Навстречу нам вышел голый по пояс, заметно хмельной, в бодром расположении духа мужчина. Поодаль кружила его собака – весёлая крупная лайка. Она была возбуждена новым местом, людскими криками, близостью реки. Стремительно перебегала от помеченного ещё с утра Шмелём придорожного дерева – к нашему забору, от забора – к большому придорожному камню.
Шмель не выказал никакого волнения, не натянул поводка, – но я всё равно остановился и приказал ему сесть.
– Будьте добры, – попросил я издалека незнакомого мне хозяина лайки. – Возьмите, пожалуйста, вашу собаку на поводок!
Мужчина сделал легкомысленный взмах рукой, означавший: это всё пустое.
Едва ли он хотел оскорбить нас. Просто у него было отличное настроение.
Шмель так и остался бы сидеть – но, завидев его, лайка тут же бросилась к нам.