Размер шрифта
-
+
Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар - стр. 10
в душе нет свидетелей,
свидетелем станет наша победа или наше поражение.
Завтра утром может наступить конец Израилю,
единственному народу, верующему в единого Бога.
Как мы не можем не дышать,
так мы не можем не победить завтра,
как мы не можем не думать о наших семьях,
так мы не можем не победить завтра,
как мы не можем не мечтать о времени,
когда Иерусалим будет свободен,
когда в Храме Соломона снова зазвучат наши
молитвы, так мы не можем не победить завтра.
Пусть наша победа накроет продажные души
черной волной тоски, которая сведет их со света,
пусть наша победа вознесется в утреннее небо,
как благодарственная песнь Всеблагому.
Берегите себя в бою.
Даже погибнуть каждый из нас имеет право
только после того, как уверится,
что мы побеждаем,
умереть раньше – все равно что сдаться в плен,
мертвый воин – предатель.
Братья, бойцы Израиля.
Не забудьте пописать перед боем,
чтобы ничего не сдерживало вашу ярость.
С Богом.
В сражении, которое состоялось в то утро и на следующий день, немногочисленная, но сильная духом и дисциплиной армия Иегуды Макковея нанесла войскам Антиоха сокрушительный удар. Бойцы Макковея освободили Иерусалимский храм.
Монолог свидетеля чуда
Посмотрите на меня, люди и коровы,
деревья и разбитые стены Иерусалима,
перед вами самый счастливый еврей на свете.
Всеблагой на моих глазах сотворил неслыханное:
только что это произошло – я еще не могу
опомниться, душа еще дрожит от радости и страха.
В Доме Соломона разлитый по лампадам Меноры
елей, которого не могло хватить даже на одну ночь,
горел непрерывно восемь суток.
Он не сгорал. Он начал сгорать, убавляться в лампадах
только час назад, когда принесли первый кувшин
с новым освященным маслом.
Эта жидкость, будто имела разум,
ждала восемь дней и ночей, пока не изготовят новую.
О, эти великие дни и ночи,
незабываемые восемь суток
после вызволения Храма их плена язычников!
Я был в том отряде,
который первый вошел в святилище:
увидев, что сотворили там варвары,
мы превратились в каменные столбики от ужаса.
Храм был разграблен, загажен,
сотни солдат в течение трех с половиной лет
испражнялись внутри и снаружи,
самое благоуханное место Израиля источало зловоние.
Сам Иегуда Макковей,
чье сердце казалось стальным, не выдержал —
опустился на колени среди развалин и заплакал:
крупные желтые слезы катились из глаз,
вся борода была мокрой.
Это он распорядился очистить святилище,
зажечь Менору.
Увы, мы нашли только один небольшой кувшинчик
с неоскверненным маслом,
Иегуда велел священникам
залить, сколько есть, зажечь,
а нам приказал к полуночи хоть под землей
отыскать еще кувшины с елеем.
Страница 10