Со сводными братьями - стр. 1

В детстве мы часто играли вместе, но потом жизнь разделила нас, родители развелись и братья остались с отцом, а мы с мамой вынуждены были уехать в другой город. Мама никогда их не любила, потому что они не были ей родными. Когда они поженились, близнецы уже жили с отцом и им было по пять лет. Они называли ее мамой, но она так и не смогла до конца принять их.

Когда родилась я, Макс и Паша стали для нее совершенно чужими. Начались постоянные скандалы, в итоге через несколько лет мать приняла решение о разводе. Я очень переживала разлуку с отцом и братьями, но в итоге смирилась.

И вот, когда мы уже повзрослели, братья приехали навестить меня на моей новой квартире. Я была так счастлива увидеться с ними, ведь прошло столько лет!

Мы так много говорили, что у меня от усталости отваливался язык. К тому же, я так соскучилась по ребятам, что едва сдерживала себя, чтобы не наброситься на каждого из них с объятиями и поцелуями. Но время жарких приветствий было позади, и я уже старалась вести себя спокойно и скромно, чтобы не выглядеть в глазах парней полоумной сестрицей.

Я не могла отвести от них взгляда. Оба стали настоящими красавцами, и где-то в глубине души я даже завидовала тем девчонкам, которым повезло быть рядом с этими идеальными мужчинами. Макс и Паша тоже поглядывали на меня с любопытством, и все чаще из их уст вырывались довольно странные комплименты.

– Выглядишь просто огненно!

– Надо же, кто бы мог подумать, что из тебя получится такая красотка!

– Мне кажется, что твоему бойфренду нереально повезет с тобой.

Я краснела, слушая их болтовню, а сама вместе с тем млела от изобилия мужского внимания. И пусть они были для меня названными братьями, все равно никакой кровной или иной родственной связи между нами, по сути, не было. Я не могла насмотреться на красавчиков, которые находились возле меня и пожирали меня глазами, как будто были голодными самцами.

Может быть, я и сама придумала все это, и, на самом деле, не было ничего подобного в их мыслях и желаниях, но воздух в комнате был явно напряжен и пропитан частичками какой-то похоти и разврата.

Мы пили вино и смеялись, вспоминая случаи из нашего совместного детства. Я старательно прятала глаза, чтобы не выдать своих истинных желаний, которые назойливо крутились в моей голове, не давая мне покоя. Я замешкалась, и уже не знала, как оградить себя от той пошлости, что творилась в моих мозгах.

– Может быть, потанцуем? – спросил у меня Макс, а я удивленно посмотрела на него. Моя квартира была мало похожа на танцклуб, но отказывать этому парню мне не хотелось. Мы встали, и молодой человек довольно сильно прижал меня к себе. Почувствовав в районе паха упругий орган, я еще больше растерялась и залилась краской.

Хотелось вырваться из его объятий и убежать, но руки Макса крепко прижимали меня к себе, не давая возможности для побега. И выглядело бы это, пожалуй, глупо и неестественно. Я отвернулась от брата, и тут же столкнулась взглядом с глазами Паши, который буквально просверливал меня глазами.

– Мне кажется, что надо повторить, – произнес Паша и налил себе вина.

Я решила, что больше пить не буду, иначе, мои мысли бы совсем сгубили мою невинную и наивную душу. Тем временем Макс был все ближе, а его телодвижения все более недвусмысленными. В голове пекло, мне хотелось провалиться сквозь землю или попросить ребят уйти, чтобы дать мне возможность перевести дух.

Резко Макс оттолкнул меня от себя, делая какой-то незамысловатый жест в танце, а потом снова притянул меня к себе. Он сжимал мои руки в своих, а потом, прижав меня к себе, неожиданно выдохнул мне в ухо:

– Хочешь сделать вечер погорячее?

Я вылупила на него глаза, как будто увидела динозавра в собственной квартире. Покачав головой, я что-то промычала, но Макс уже не слушал меня. Он прижал меня к себе и поцеловал, а я едва удержалась на ногах, борясь с жутким желанием трахнуться с этим молодым человеком. Это все равно казалось мне ненормальным и противоестественным. И почему это случилось именно со мной? Я хотела убежать, но язык Макса вытворял такое у меня во рту, что сил и желания сделать ноги с каждой минутой становилось все меньше.