Со скелетами в шкафу - стр. 9
Но голос ответил, что сегодня нотариус уезжает, и лучше бы Григорию впустить его в квартиру, а то на улице очень жарко. Гриша вздохнул, взглянул на недовольную Нонну и подошел к домофону.
Через пять-семь минут на диване сидел сухонький мужчина, похожий на состарившегося подростка. Нонна гневно его разглядывала, а он не обращал на нее никакого внимания. И неизвестно, что злило ее больше – его присутствие или его равнодушие? Он вдоволь покопался в своем портфельчике, а потом достал черную папку и протянул Грише.
– Вот, ознакомьтесь!
– Что это?
– Завещание и документы на дом.
– Что-что? – переспросила Нонна, вытянула шею и села в позу послушной девочки, сложив ладони на коленях.
Маленький человечек проигнорировал ее вопрос. Гриша медленно читал завещание, Нонна впилась глазами в папку, выражение ее лица стало надменно-довольным, и она явно что-то просчитывала в уме.
– Ничего не понимаю, – бормотал Гриша.
– Вообще-то я образцово составляю документы, – обиделся нотариус.
– Я не про вас, – опять смутился Гриша и поправил галстук, – я про решение деда.
– А, ну это уже не в моей компетенции! – бесцветным голосом произнес нотариус и протянул Григорию еще один лист: – Распишитесь в получении, и я откланяюсь.
Нонна испепелила нотариуса взглядом, но тот смотрел только на Григория, и довольно щурил глаза, как кот, поймавший мышь. Он исчез также внезапно, как и появился в маленькой квартирке на девятом этаже. Нонна сразу схватила документы из Гришиных рук, а он разливал шампанское в бокалы и мысленно повторял слова: “Нонна, дорогая, выходи за меня замуж…”
Стоя у двери на цокольном этаже, Гриша не мог вспомнить, произносил ли эти слова вслух. Коробочка каким-то образом оказалась на столе, довольная Нонна рассматривала ее содержимое и прижимала черную папку к груди третьего, кажется, размера, что было удивительно при ее худобе, и громко распевала: “Да! Да! Да!” Свадьбу они решили делать в новом, вернее, старом доме. И вот Гриша приехал посмотреть, возможно ли это, в каком состоянии дом? Нонна с ним не поехала, у нее была репетиция в театре. Она была еще та актриса…
Григорий посмотрел на бледное, будто вымазанное белой глиной лицо риелтора (Нонна, кстати, часто так делала, это чудо-маска какая-то) и наконец-то припомнил дату в первоначальном документе, который был написан от руки на пожелтевшем листе, кажется, 1897 год…
Однако риелтора уже мало интересовала дата, он судорожно дышал, и не отводя взгляда смотрел на красный мерцающий огонек.
Глава 5. Профессор жжет
Хозяин дома проследил за траекторией риелторского взгляда и увидел знакомую кисть с перстнем. “Ах, Амалия! Опять за свое!” – подумал Григорий.