Со многими неизвестными. Повести и рассказы - стр. 8

Увидев подарок, Елена вздохнула:

– Ах, Демичевский! Зачем это? Я же знаю, как тебе хотелось заполучить эту книгу.

Поспешил развеять её огорчение:

– Ничего. Ещё достану. Лучше прочитай, что я там нацарапал.

Лена раскрыла томик и снова счастливо улыбнулась, неожиданно наградила меня лёгким поцелуем:

– Спасибо за «Елену Прекрасную» и такой дорогой для меня подарок.

Мы сели на тахту. Всё так же приглушённо звучала мелодия блюза, в бокалах искрилось шампанское, нескрываемой радостью сияли глаза Елены.

– Расскажи мне о себе, Демичевский. Как ты жил, кого любил?.. Сегодня я хочу всё знать о тебе. Всё!

В голове моей чуть шумело от выпитого вина и поцелуя. Музыка расслабляла, вызывала на откровенность. Хотелось окончательно размагнититься и раскрыться, рассказать о наболевшем.

И вспомнился далёкий старинный город. Тенистый парк. И девчонка на скамейке… Красивая девчонка, русоволосая, с глазами, наполненными тревогой.

«Ты не забудешь меня, Владик?».

«Что ты, Катюша! Что ты…».

«Тебе там встретятся другие девчата»

«Я даже не взгляну на них»

«Два года – это так долго!»

«Я буду писать тебе каждый день!»

И писал. Все два года армейской службы. И ни на одну из девчонок не глядел. А Катюша не дождалась, вышла замуж за другого парня.

Нет! Об этом не стоило говорить никому. «Это моё, пусть оно во мне и останется», – думал я.

– Ну что ты молчишь? – спросила Лена.

А я не знал, что и сказать.

– Тогда потанцуем? – терпеливо предложила она, видимо догадавшись о моём состоянии.

И мы медленно поплыли в полумраке. Рука Елены легко лежала на моём плече, глаза, не отрываясь, смотрели в мои глаза.

– Ты всё ещё любишь её? – тихо спросила Лена.

И опять не нашёлся, что ответить. Врать нельзя, и правду сказать в такой вечер язык не поворачивался.

– Знаешь, – заговорил я, – давай не будем говорить обо мне. Всё-таки героиня вечера – ты! Лучше расскажи о себе. Извини за нескромность, почему ты не замужем?

Лена шутливо рассмеялась.

– Потому что таких плутов, как ты, не встречала.

Она остановилась.

– Но, если серьёзно, были предложения. Да душа ни к кому не лежала. Почему-то все лишь о себе и думают, о своём «я». А мне, Демичевский, не рабыней, а царицей быть хочется!

– Клеопатрой, что ли?

– Нет! Такой, как Суламифь. В любви своей – царицей. Понимаешь?

Я бестолково кивнул, и мы возвратились за столик.

– Хочешь кофе? ─ спросила Елена.

– Хочу.

Лена ушла на кухню, и вскоре по всей комнате разнёсся его горьковатый аромат.

– Почему ты вчера так поздно вернулся? – спросила она. – Что-нибудь случилось?

– Да, – ответил. – Ищем пропавшее такси.