Со дна и до самого края - стр. 24
– Приходи. Буду ждать. Расскажу всё, что захочешь о жизни в биатлоне. Вижу, тебя это интересует сильнее, чем чтобы то ни было, вот только избавлюсь от всех этих проводов, – быстро согласился Дима. По его мнению, Саша сможет составить ему так необходимую сейчас компанию.
– Тогда, до встречи?
– До встречи, – попрощались они, и дверь палаты закрылась.
Дима остался один, хотя одиночество просто не переносил. Где бы ни был, ему всюду необходима компания, желательно, большая и весёлая. Общение у него в крови, как, впрочем, и биатлон, но в данный момент, придётся пересилить себя и выдержать не только одиночество, но и все муки боли, даже после череды болеутоляющих. Из посетителей никто в ближайшее время не придёт. Отец и мать за неделю до этого уехали в солнечный Лос-Анджелес, отмечать очередную годовщину и вернутся нескоро, по крайней мере, пока вдоволь не насладятся отдыхом, не растратят все накопленные деньги и не включат традиционно отключённый телефон для полного отрешения от прежней жизни. Бабушка, всё ещё жившая в Сосновом бору, не должна ничего знать. Лишние волнения не приведут ни к чему хорошему, а члены юниорской сборной сейчас на сборах. Дима и Женя должны были присоединиться к ним лишь через два дня, отгуляв законные выходные, выбитые тяжким трудом. Теперь же, этих дней будет слишком много, что не может радовать, хотя ещё совсем недавно, ребята были в восторге, так как могли ненадолго вернуться к семьям и друзьям.
Проснувшись поутру, Дима обратил внимание на ярко светившее осеннее солнце. С ног до головы оно полностью «захватило» его своим холодным теплом. На какой-то момент прошлая ночь показалась ему страшным сном и звон будильника вернёт жизнь в прежнее русло. Он добивался, её все последние годы и не хотел в одночасье потерять плоды стольких трудов. Но паутина из проводов, переплетённая между собой по всему периметру кровати не скрыла реальность, представшей точно такой же, что и во сне. Раздражавшее пиканье аппаратов эхом отразилось в ушах, вызвав головную боль, хотя точно утверждать, что она болела из-за медицинского оборудования, было бы глупым, ведь сотрясение мозга явно нельзя списывать со счетов.
Во сне Дима отчётливо вспомнил всё произошедшее перед аварией, даже миг, когда джип, несшийся с бешеной скоростью, сбил их с Женей. Подобное не сразу вспомнилось, но уже никогда не забудется. Ему хотелось вычеркнуть это из жизни, ведь в момент удара он всегда вздрагивал, переживая трагедию заново. Рука, ранее не дрожавшая, так и не успокоилась, словно опасность по – прежнему угрожала, не собираясь отступать. Но одно из памяти точно не вычеркнуть. За секунду до столкновения, он обратил внимание на лобовое стекло. В свете фар, Дима отчётливо заметил водителя, не смотревшего на дорогу, увлекшимся губами своей молодой спутницы. Четыре человека пострадало лишь из-за банального несоблюдения правил дорожного движения. Он бы ещё понял, если бы у водителя случился сердечный приступ или ещё что-нибудь, что могло объяснить происшествие, но это… Дима с детства не понимал тех, кто пренебрегал своей и чужими жизнями и став старше, ничего не изменилось. В свои 21, он ни разу не сделал того, что стало бы причиной смерти окружающих. И дело не во врождённой правильности. Он не хотел отвечать за человеческие терзания перед матерями и отцами, которым скажут о смерти ребёнка или вроде того – это страшно и пережить такое не под силу никому, у кого бьётся в груди сердце.