Сны во сне и наяву. Научно-фантастический роман - стр. 34

Почти у кромки берега она все же приподнялась на колени, отпустив на миг ствол деревца. Правая нога ощутила слабый хруст и, не встречая больше сопротивления, ушла вниз. Нина дернулась в сторону, но вслед за правой ушла и левая. Ноги сразу стали неимоверно тяжелыми, неуклюжими и потянули за собой остальное. Нина взмахнула руками, пытаясь дотянуться до елки, но та неожиданно оказалась далеко. Лишь тонкая веточка скользнула между пальцев, слабо уколов хвоинками, и рука схватила пустоту.

«Крутой берег! – мелькнула мысль, первая отчетливая мысль, которую Нина восприняла за весь сон. – Стрежень около него, а не на середине!..»

Нину завернуло на спину. На короткое мгновение она увидела синий осколок неба, в нос и рот хлынула вода. На месте неба заскользили мутные зеленовато-голубые тени с темными разводами – все быстрее, быстрее, быстрее… Они размазались в одну сплошную грязноватую зелено-синюю полосу, полоса вспыхнула, ослепила, и Нину словно выстрелили в эту ярчайшую, ярче солнца, вспышку…

Баринов выключил магнитофон.

– Все, Нина Васильевна, все. Достаточно. Спасибо… А теперь так: Сталина Ивановна даст вам микстурку, ложитесь и досыпайте. Уже пятый час.

– Да, правда. Мне сейчас бы полезно поспать… А вы?

– А я в кабинет, и – работать, работать, работать… Кстати, на завтра, нет, уже на сегодня, бюллетень вам обеспечен. Нет-нет-нет, не спорьте, пожалуйста! – Он предупреждающе поднял руку, хотя Нина не сделала и попытки возразить. – По вашим показаниям вам на работу нельзя денек-другой. На основную работу, разумеется, а сюда, в эту кроватку – милости прошу нынче же вечером.

Результативной оказалась и следующая ночь.

Когда Нина открыла глаза, ее тесноватая кабинка снова была наполнена людьми. Снова были осмотр, обстукивание, пробы для анализов…

Снова она испытала ставшие традиционными и привычными слабость, полную разбитость в теле, жуткое сердцебиение. Новым было то, что в этот раз непривычно долго в сознании присутствовало ощущение из сна – голода, тоски, смертельной усталости и жестокого зноя.

Дежурил Игорь, аспирант Баринова и, неофициально, его второй зам. Сам же Баринов появился, когда Нина заканчивала диктовку.

«…так что, практически, я ничего не видела все это время. Может, это каменоломня, может, какое-то строительство. Но скорее каменоломня, потому что я словно на дне небольшого карьера. Справа и слева краем глаза угадываются люди. Разглядеть я их не могу, потому что знаю, что не имею права прерваться ни на секунду. Не то, чтобы оглянуться по сторонам или передохнуть, но даже чтобы оттереть пот с лица. Только долблю, долблю, долблю проклятый камень, эту чертову скалу. Знаю, что от нее требуется отделить большой кусок, и я бью, бью по ней чем-то вроде медного или бронзового топора или кайла, углубляю уже вырубленную бороздку. Солнце в зените, жжет невыносимо… пыль, духота… свинцовая усталость в руках, ногах, во всем теле… И вот наступает момент, когда я уже не в силах поднять топор. В глазах расползается плотная багровая пелена, я ничего не вижу. Не выпуская рукоять, падаю на колени, потом заваливаюсь на бок – и все. Все исчезает, а я просыпаюсь…»