Сны Персефоны - стр. 20
— Вот, надеюсь, это поможет тебе, сестра. — И прижала узкую ладонь к плоскому животу Персефоны.
Та густо покраснела и тихо проговорила:
— Спасибо.
Ей так редко доводилось произносить это слово.
— Мне нужно вернуться к записям, если ты не против, — сказала Сешат, указывая на высокое бюро, где были разложены папирус и письменные принадлежности.
Персефона кивнула, уселась в кресло в углу, развернула свиток и… потеряла счёт времени.
Сешат мягко коснулась плеча и сообщила, что Аид спрашивал её, потому что им пора уходить.
Персефона поднялась, свернула свиток и направилась к выходу.
Но Сешат остановила её:
— Ты должна приложить ладонь сюда, — она указала на панель на стене, где был изображен большой круг и пять кругов поменьше, — чтобы унести эту книгу.
— Но разве это не подарок? — удивилась Персефона.
— Подарок, — подтвердила Сешат, — но книги любят учёт.
Персефона послушно прижала ладонь к панели, ощутив кожей приятное тепло.
Но вдруг стена, которой она коснулась, полыхнула красным.
— Что это значит? — слегка испугалась Богиня Весны, спешно отдергивая руку.
— Библиотека не распознаёт тебя. В тебе две сущности, две богини. Она не знает, кому из них мы отдаём книгу — Коре или Персефоне.
— И что теперь делать? — она с сожалением посмотрела на свиток. Неужели придётся его оставить?
— Идём к Тоту.
Тот быстро нашёл решение:
— Объединить, — сказал он, — Богиню Весны с Владычицей Подземного мира. Какие будут версии?
— Богиня Подземной Весны, — предложил Аид, глядя на неё чернотой космоса, в которой мерцали звезды. — Она умудряется выращивать розы в аиде.
Эту её новую ипостась Вселенская библиотека распознала и приняла.
Они вернулись домой, и пока Аид отлучился, бросив «Сюрпризы не закончились», Персефона забралась на кровать и погрузилась в чтение. Да так и заснула.
Проснулась от аромата. На столике у кровати лежала серебристо-чёрная роза. Она пахла тонко, чуть терпко и немного сладковато. На бархатной подушке красовалась… корона Владычицы. Из червленого серебра, на котором, как капельки крови, блестели рубины. Такой же рубиново-красный хитон из воздушной мерцающей ткани лежал рядом. Его украшали серебряные ленты, по которым выгибались изящные веточки, вышитые вишнёвым шелком.
Так мир и его хозяин признали её своей царицей в полной мере.
— Мамочка, куда тебя унесло? — Загрей присаживается на корточки возле моей кушетки и заглядывает в глаза.
— В плаванье по реке воспоминаний, сынок, — говорю и потягиваюсь, понимая, что заснула и отлежала себе всё на свете.
— Как ты относишься к тому, чтобы немного перекусить? — лукавым отцовским тоном интересуется он.