Сны и страхи - стр. 18
ШЕРВУД. Я просто подумал… я всегда хочу сделать трах-бах!
ШЕЙЛА (пылко). Я тоже! Я тоже всегда хочу сделать трах-бах!
ШЕРВУД. Но тогда чего мы ждем?
ШЕЙЛА. Мы ждем удобного случая.
ШЕРВУД. Но вот же удобный случай!
ШЕЙЛА. Нет. Он еще не пришел.
ШЕРВУД. Кто же?
ШЕЙЛА. Главный тиран. Тот, кто держит нас здесь. Эта белая сволочь.
ШЕРВУД. Но зачем же нам он? Разве мы не можем без него?
ШЕЙЛА. Ты что, тупой? Я хочу увидеть, как эта белая гадина разлетится на части, и пусть даже это будет последнее, что я увижу, – я хочу, чтобы на мое лицо упали его кишки.
ШЕРВУД. Но разве… разве если мы сделаем трах-бах, с ним может случиться такое?!
ШЕЙЛА. Если мы хорошо… если мы правильно сделаем трах-бах…
ШЕРВУД (горячо заинтересован). Как же это?
ШЕЙЛА. Три части динамита, две части селитры, одна часть алюминиевых опилок, одна часть древесного угля, особенно хорошо набить коробку железными гайками!
ШЕРВУД. Я никогда так не пробовал.
ШЕЙЛА. Где тебе! Ты глупый белый мужчина, а я черная пантера из Нью-Йоркской пятерки!
ШЕРВУД (с внезапным русским акцентом). А, вот оно! Вот оно! Вот они, женские курсы, короткие стрижки, суды присяжных! Вот они, господин Тургенев и прочие, ваши гегелисты и нигилисты! Вот они, ваши либеральные реформы и студенческие кружки! Я говорил, я знал, что скоро они начнут проповедовать на улицах.
ШЕЙЛА. Господь мой пастырь, и я буду проповедовать везде, где пройду.
ШЕРВУД. Вы не пройдете нигде, пока я жив и служу государю.
ШЕЙЛА. Государь мой в небесах, а я смиренный монах-францисканец и научу любви всех, кто мне встретится, включая клопов травяных и птиц небесных. Сестрица моя птица, братец мой клоп! Посмотрите, сама природа радуется, и эти четыре дуба ликуют! (Кивает на охранников.)
ШЕРВУД. Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомед пророк его. Ваш мир разорен потреблением и пресыщен грехом, но в руках моих меч карающий.
ШЕЙЛА. Не тронь меня, гордый человек, я бедный рыбак с острова Хоккайдо времен императора Кейндзю, каждый день забрасываю я сети и вытаскиваю лишь несъедобную рыбу фугу, от одного лицезрения которой немеет язык и холодеют конечности. Пощади меня, жестокий сборщик податей, мне нечего сегодня дать тебе.
ШЕРВУД (встряхивая головой и как бы приходя в себя). Слушай, Шейла. Я не всегда владею собой и не всегда помню, где я. Но сейчас, мне кажется, я настоящий, и я люблю тебя, люблю тебя, Шейла! Мне кажется, если ты останешься со мной, мы навсегда будем такими, как надо! Это наш шанс, Шейла, не отворачивайся… (Пытается поцеловать ее.)
ШЕЙЛА (визжит). О, жестокий сборщик податей! Неужели хочешь ты совокупиться с бедным рыбаком? Мне нечего больше дать тебе! (Рыдает.)