Сны Флобера - стр. 23
Иногда Марго открывала какую-нибудь книгу, перелистывала её, а оттуда выпадала записка. Она поднимала её с пола: «Любимая, целую дыхание твоё и губы, и глаза! Ждал тебя у порога. Вечно твой, Щень». Эта была воткнута в дверь. После этой записки она дала ему второй ключ, когда он уходил от неё. «Чтобы не томился у меня на пороге».
Марго возвращалась из Свято-Николаевской церкви, по дороге навестила мамочку – с визитом примирения. Погода была тёплая, конец марта. Город натягивал на себя юго-восточные туманы. На четвёртом номере трамвая она доехала до «Авангарда», потом пешком вверх в сопку, где на склоне, в распадке между двух сопок, приютился храм, чудом сохранившийся за годы советской власти. Его золотые купола потускнели. Солнечный луч скользнул по куполу, ослепил Марго. На мгновение в глазах потемнело. Тяжёлые низкие облака снова затянули прогалины. Перед воротами церкви толпился какой-то народ с кинокамерой на рельсах. «Киношники», – догадалась Марго.
Кажется, они уже сворачивали свою работу. Пылил снежок. Вдруг с неба стали слетать крупные снежные хлопья. Они были в размах крыльев приморского махаона. Из арки в черной рясе шёл священник с огромным золотым крестом на груди, держа в одной руке Библию, а в другой икону. Словно шлейф, за ним вьюжил снег. Священник был молод, большие тёмные глаза, тонкие брови. Снежинки оседали на его бороде росными капельками, словно черные волнистые волосы были унизаны бисером. Киногруппа переполошилась.
– Быстро, быстро снимаем! – закричал режиссёр.
– Плёнка кончилась! – ответил оператор.
– Вот так всегда! Самые важные мгновения остаются за кадром, – сказал режиссёр с досадой.
Все молча уставились на священника.
Священник медленно удалялся и наконец исчез в воротах. Марго вспомнила брачные, божественные танцы махаонов на лесных дорогах в августе. Ей представилось, будто это выпорхнул черный махаон – хвостоносец алкиной, – разбрызгал фонтанчики спермы по сырой земле и скрылся из виду. Снежные хлопья тоже совершали свой ритуальный танец. Марго подошла к девушке, стоящей поблизости.
– Извините, какой фильм снимаете?
– Уже не снимаем. «Офицерская слободка», – ответила она, повернув голову.
Девушка была в платке, поверх него – черный берет.
– А вы откуда?
– Дальтелефильм. Красивое мгновение пропустили…
– Да, красоту не выдумаешь, – сказала Марго.
– Красота не подвластна никакому режиссёру, даже нашему.
– А как зовут его?
Девушку позвали, и она ушла. «У красоты нет режиссёра», – подумала Марго, глядя вслед девушке с необъяснимым волнением. Ей было чуть завидно.