Сны Эйлиса. Душа мира - стр. 56
«Значит, он пробил чары на границе и намеренно сдался магии башни. Хитрый план. Сыграл на глупости и милосердии Инаи», – подумал Раджед, оценивая действия Нармо.
Башня встретила сквозняком коридоров, ярко-зелеными гобеленами и причудливыми статуями русалок. В целом, внутреннее убранство мало чем отличалось от твердыни янтарного чародея. Только обилие желтых и оранжевых оттенков заменяли прозрачно-зеленые, словно первая весенняя зелень. Как же давно Эйлис уже не видел настоящей весны! В башнях-то царствовало вечное лето или тот сезон, который нравился хозяину. Поговаривали, что Илэни выбрала для своей башни вечную зиму, словно символ самой смерти. Хотя вряд ли Нармо стал бы задерживаться в обители вечной стужи. Мысль об Илэни резанула неприятными подозрениями: один ли явился незваный гость?
Раджед поднимался по бесконечным лестницам, ориентируясь на след магии хозяина. Мимо него проплывали загадочные студенистые шары и квадраты, напоминавшие шапочки причудливых медуз.
«Это еще что такое?» – подумал Раджед, невольно присматриваясь. Удалось различить пунктирные линии, нанесенные на разноцветную массу, словно кто-то расчерчивал заготовку для будущего творения.
Незримый художник наносил границы материков и морей, выстраивал миниатюры деревьев и городов. И тогда Раджед догадался: это те самые призрачные миры из снов, созданием которых Инаи занимался бо́льшую часть сознательной жизни. Просто так, от нечего делать он играючи творил макеты несуществующих планет, которые наблюдал во сне.
Вскоре мимо проплыли завершенные проекты: кристальный светящийся город, чудесные замки с садами, бесконечные прерии… Один из них представал нарушением всех законов физики: три сплетенных кольца разной величины образовывали модель трех планет. По внутреннему контуру каждого вырисовывались материки, внешние же покрывала лава.
В этих фантазиях не обитали настоящие люди, да и звери с растениями едва ли имели что-то схожее с живыми, существующими. Творить из ничего не умел даже неудавшийся Страж Вселенной. Запретное знание, запретное для смертных умение.
Однако Инаи скромно тешил себя фантазиями и играл в доброго демиурга, не претендуя ни на что другое. Он устанавливал законы, придумывал историю каждой модели, создавая их, безусловно, с большой любовью. Что еще делать в умирающем страшном Эйлисе? Топить свою горечь в радужных иллюзиях, представлять себя божеством, что способно как-то влиять на ход событий. И не слишком важно, что за пределами башни все рушилось. Да и вообще все казалось не слишком важным, пока до уютной норки не добрался враг. И ни одно из призрачных творений не помогло оборониться.