Снова домой - стр. 44
– Что вы хотите этим сказать?!
– Мы обсуждаем возможность трансплантации сердца, а не вопрос, как вы сказали, об удалении гнилого зуба. И хотя потенциальных доноров больше чем достаточно, подавляющее большинство семей, в которых кто-то умирает, категорически против изъятия сердца из тела покойного. И потому тысячи пациентов погибают каждый год, так и не дождавшись сердца, которое им можно было бы пересадить.
– Не хотите ли вы сказать, что и я запросто могу умереть, ожидая подходящего донора?
– Вполне можете.
– Господи, ну и в переделку же я попал!
– Вы в критическом положении. Если ОСПО – это Объединенная сеть по перевозке органов – сочтет вас приемлемым кандидатом, они внесут ваше имя в число первых в списке кандидатов на трансплантацию. И тогда первое же сердце, подходящее для пересадки, будет вашим. Однако гарантировать я ничего не могу.
Такого сильного удара Энджелу не доводилось получать ни разу в жизни.
– Боже правый! Вы хотите сказать, что я могу еще и в список не попасть?!
– Есть ряд требований. Мы все должны быть уверены, что вы измените ваш образ жизни и будете бережно относиться к пересаженному сердцу.
Мысль о пересадке постепенно делалась привычной для Энджела. Он начинал верить каждому слову доктора. Он мог быть обаятельным или нахальным – здесь это всем было безразлично. Единственное, что ему оставалось, – используя все свое актерское мастерство, делать вид, что он и вправду достоин получить донорское сердце.
– Что ж, великолепно! Выходит, я умру только потому, что кто-то не сочтет меня достаточно благонадежным! – Он издал короткий нервный смешок. – Моя мать была совершенно права.
– Предположим, вы будете включены в список. Это при условии, что ваш психиатр и ваш кардиолог дадут положительные заключения. Но и в этом случае шансов получить донорское сердце вовремя не так много, примерно половина из ста.
Энджелу хотелось съязвить: «Благодарю, что хоть надежды меня не лишаете, док, уж я постараюсь оправдать доверие этой вашей, как ее там, сети…» – но он заставил себя воздержаться от саркастических высказываний. Вслух он спросил:
– Можете ли вы гарантировать мою анонимность на то время, пока я нахожусь здесь?
– Никто из персонала ничего не знает. Для всех вы просто Марк Джонс, дожидающийся трансплантации сердца. О том, кто вы, будут знать только мои самые доверенные коллеги, с которыми я работаю уже не первый год. – Он вздохнул. – Честно говоря, я не представляю, на сколько времени все это может затянуться. Однако мы сделаем все возможное, чтобы сохранить ваше инкогнито. Если все же произойдет утечка информации, я могу сказать, что вы легли для проведения плановой операции на сердце.