Сними обувь твою - стр. 56
Действительно, хотя и с большим трудом, но ей уже почти удалось завоевать сердце старой экономки. Миссис Джонс, честная, доброжелательная и хозяйственная женщина, знала Генри еще в пеленках и правила Бартоном с тех давних пор, как овдовел его отец. Сперва она испытывала сильное предубеждение против будущей хозяйки, которая того и гляди, не успев приехать, начнет вводить всякие столичные глупости и перевернет все в доме вверх дном. Застенчивая новобрачная с нежным голосом, всецело признающая превосходство ее опыта и знаний и всегда готовая прибегнуть к ее совету, оказалась приятной неожиданностью, и миссис Джонс уже не раз говаривала слугам, что молодую супругу их хозяина, наверное, вырастила хорошая мать.
Надо будет в течение года осторожно подсказать миссис Джонс различные способы экономнее и лучше вести хозяйство и потом, как только та забудет, что не она их придумала, ввести их от ее имени. Так будет проще всего.
Днем Генри встретил приятеля и, не удержавшись, поделился с ним чудесной новостью. Выслушивая поздравления, он сиял, но эта радость мгновенно исчезла, когда его спросили, скоро ли приедет теща.
У него вытянулось лицо.
– Моя теща?
– Молодые жены обычно предпочитают, чтобы в такое время матери были с ними, особенно если это в первый раз.
Генри направился домой, тоскливо задумавшись. Страшно представить себе, что эта отвратительная женщина завладеет Бартоном, но раз она нужна Беатрисе, ничего не поделаешь! Теперь нельзя огорчать бедную девочку отказом. Он должен быть очень деликатен.
Она лежала на диване в гостиной, глядя на пляшущее в камине пламя. Он сел рядом и нежно обнял ее, прежде чем коснуться трудного вопроса.
– Ах да! – начал он затем. – Ты уже написала матери? Я полагаю, мы должны известить ее как можно скорее.
Беатриса по-прежнему смотрела на огонь.
– А нужно ли ей вообще знать об этом?
– Что ты, Беатриса! – голос Генри стал почти строгим. Он очень обрадовался тому, что она, казалось, вовсе не жаждет приглашать к ним эту ненавистную женщину, но все-таки приличия должны быть соблюдены.
– Что ты, дорогая! Конечно, ты знаешь, что я совсем не… то есть я хочу сказать, что мы с твоей матерью очень разные люди. Но нам следует помнить о своих обязанностях. Ведь она все-таки твоя мать.
– Да. Именно это я и стараюсь забыть.
Она прикусила язык. Как глупо она проговорилась!
«Вот именно, дорогая; ты только навредишь себе, выбалтывая все, словно разговариваешь с Уолтером. Погляди, какое у него возмущенное лицо! Еще минута, и он решит, что пригласить ее – ваш священный долг».