Снимай меня полностью - стр. 36
– Это не повод постоянно себя унижать.
– А я и не унижаю! Это правда, ясно? Просто трезвый взгляд! Я каждый день вижу себя в зеркале, что еще я должна думать? Что я красотка? Я привыкла говорить правду. В том числе самой себе!.. Эй, ты чего там делаешь?
– Свою работу, – Рома уже увлеченно щелкал затвором. – Ты не отвлекайся, не отвлекайся… Голову только чутка разверни.
– Что?..
– Давай-давай. Немного слез для ноября будет в самый раз. И если уж тебя совсем не затруднит, еще опусти немного простынку.
– Эй! – возмутилась она. – Я же получусь опухшей!
– Вот женщины! Говорят не плакать – она плачет. Говорят плакать – она злится. – Рома фыркнул и склонился над видоискателем. – Вспомни еще что-нибудь грустное.
– Я так не могу…
– «Белый Бим Черное ухо», – услужливо подсказал изувер по ту сторону камеры. – Никому не рассказывай, но я сам рыдал в голос, когда мама дала мне книжку.
– Рома! Мы же договаривались, что все будет красиво и эротично!
– Еще как! А «Бэмби»! Маленький олененок! Одинокий! В лесу! – он добавил голосу трагизма. – И у него убили маму…
– Перестань сейчас же!
– «Король Лев», – продолжал издеваться Рома. – Добрый король погиб, спасая сына… Если ты из-за этого не заплачешь, то ты самая бессердечная из всех, кого я видел.
Юну вдруг разобрало на хохот. Она не знала, чего именно от нее пытаются добиться, но Рома так потешно старался довести ее до слез… Нет, Юну, конечно, дразнили в школе, иногда задевали едким словцом на вечеринках. Но даже у мальчишек получалось расстроить ее лучше.
– Ужасная женщина, – насупился Рома. – Ничего святого!
– Ты правда думаешь, что я плакала из-за фильмов? – выдавила она сквозь смех.
– Ах, наврала… – он грозно сдвинул брови. – Ну, держись. Фигура, значит, тебе не нравится? Окей. Ты – толстая.
– Что?..
– Ага. Еще какая. И коленки у тебя некрасивые.
Впервые в жизни мужчина говорил Юне гадости, а она, вместо того чтобы обидеться, хохотала, как ненормальная.
– А вот и нет! – Она задрала простыню, демонстрируя ноги. – Нормальные у меня коленки!
– Кошма-а-ар! – притворно ужаснулся он. – Спрячь сейчас же! Это нельзя показывать людям! Ни за что! А эти пальцы на ногах? Почему они у тебя такие длинные? Признавайся, ты ими играешь на пианино?
– Рома, прекрати… – Она всхлипнула, задыхаясь от смеха. Вытянула ноги и пошевелила пальцами, отчего Рома завизжал и закрыл лицо ладонями.
– Злая ты! И толстая! И попа у тебя толстая!
– У меня?! – Юна вскочила и повернулась спиной. – Как тебе не стыдно! Ты просто не видел толстых поп! Смотри, – она качнула задом. – Почти не трясется.