Снежный Тайфун - стр. 35

По оценкам доклада, представленного фюреру Борманом, в результате этого налета Германия лишилась до девяноста процентов руководящего состава гражданских министерств, сил безопасности, гестапо, СС и СД. Не пострадало только командование сухопутных войск, с началом войны выведенное в расположенную в Восточной Пруссии передовую ставку «Мауервальд». В ходе удара из высших руководителей третьего Рейха погибли: министр иностранных дел Иоахим Риббентроп, министр пропаганды Йозеф Геббельс, министр восточных территорий Альфред Розенберг, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, также были обезглавлены министерство юстиции, министерство внутренних дел, министерство финансов и множество других ведомств помельче. Таким высоким потерям способствовала плотная концентрация правительственных учреждений вдоль единственной улицы Вильгельмштрассе, что позволило бомбардировщикам противника нанести концентрированный удар и буквально перепахать эту королевскую улицу бомбами.

Выслушав этот доклад со всеми его страшными подробностями, Гитлер помертвел. Ему, конечно, не могли не доложить о самом факте налета трех стреловидных самолетов из будущего на Берлин, но сделали это в стиле песни: «Все хорошо, наш любимый фюрер, все хорошо, все хорошо.» Частично так получилось потому, что люди из секретариата Гитлера сами владели только самой общей информацией по поводу этого налета получив до предела лаконичное сообщение: «бомбы сбросили три самолета» и представили это Гитлеру как демонстрационный комариный укус. Мол, что эти три самолета могут сделать огромному городу на Шпрее, который переварит их несколько бомб и даже не заметит. Более достоверной информации из Берлина не было, точнее, ее просто боялись сообщать, поэтому до неожиданного появления Бормана Гитлер пребывал в блаженном неведении относительно масштаба случившихся событий.

Зато после доклада Бормана началось… Бедные стенографистки, фиксировавшие ход беседы Бормана и Гитлера для истории, притихли и попрятались по углам. Что поделать – их фюрер был контужен на фронте прошлой Великой войны, и к тому же перенес отравление английскими газами, поэтому такие моменты лучше всего было просто переждать, сжавшись в комок в уголке. Потом, когда приступ истерики с катанием по полу и пусканием пены прошел, Гитлер долго не мог отдышаться и все пил и пил ледяную родниковую воду из высокого стакана. Он ведь еще тогда, в конце августа, подозревал возможность чего-то подобного сегодняшнему ужасу, поэтому и послал своего самого доверенного человека Рейнхарда Гейдриха договариваться с руководством потусторонней России; но тот в ходе выполнения этого особо важного задания бесследно сгинул где-то в русских лесах.