Снежный король. Сны об Александре Блоке - стр. 58

И была еще ненависть сонма его поклонниц. Наталья это заметила не сразу, сначала просто не понимала, почему ей так трудно выходить на сцену, ей мерещился могильный холод. Она никому в том не признавалась и была уверенна, что с ней что-то не то происходит, а когда, наконец, решилась рассказать о своих страхах той же Валентине, та только рассмеялась:

– А что ты хотела, голубушка, вчера ты была одной из нас, тебе легко и просто было и играть и жить. Но как только он оповестил мир, о том, что ты его королева, хотя и снежная, они все рванули взглянуть на тебя, но вряд ли кто-то из них, – она указала рукой в зрительный зал, – питает к тебе добрые чувства. Вот и разбери хорошо это или плохо.

Она успокоилась, убедившись, что не лишается рассудка, как недавно казалось, но если эта ненависть настоящая, то что же может случиться дальше.

Она решила с ним поговорить об этом. И пришла к нему, когда там никого не было, жена его уехала на гастроли, он был один.

Я пришла к поэту в гости – это не она и не про себя написала. Она должна была сказать о том, что все кончено, он должен забыть о ее существовании.

Разговора не получилось. Он молчал, смотрел так же пристально, и только в конце сказал о том, что все, о чем она просит, не в его власти. Она думала, что это беда, но это было только полбеды, потому что на следующий день весь город читал (Она не сразу увидела ту газету, и все еще не понимала, что происходит, почему они так смотрят на ее – мужчины с интересом, женщины с презрением или яростью – непонятно, что страшнее). А когда в гримерной она увидела свежий номер газеты, то тайна развеялась, и снова гнев охватил ее впечатлительную душу:

Она пришла с мороза,

Раскрасневшаяся,

Наполнила комнату

Ароматом воздуха и духов,

Звонким голосом

И дальше, он просто и нагло описывал все, что происходило там, когда она была уверена, что этого никто не видит и не увидит никогда. Валентина была права, честности его может позавидовать кто угодно. Она заставила себя прочитать это до конца, хотя сделать такое было не просто.

Все это было немножко досадно

И довольно нелепо

Да черт бы побрал этого правдивого гения, что он себе позволяет, оставалось только надеяться на то, что не одна она к нему приходила, сколько там было влюбленных дур. Но кто-то принес ей газету. И Валентина улыбалась за спиной:

– Видно, это правда, а я их всех убеждала в том, что ты никогда бы не пошла к нему.

– Он правдив, – едва сдерживалась Натали, – и ты видишь, что там ничего нет об отношениях, мне нужно было поговорить.

Она повернулась резко к ней, так, что больно кольнуло шею.