Снежный король. Сны об Александре Блоке - стр. 43

«Я влюблен, знаешь ли ты это? Влюблен до глубины, весь проникнут любовью».

А потом наступил торжественный момент, которого ждали родные и боялись поэты. З. Гиппиус, ставшая его близким другом, уверяла поэта в том, что нельзя жениться на Прекрасной Даме, она пророчила ему творческую гибель, потому что о женах не пишут стихов, и в сказках никогда не рассказывается о том, что бывает после свадьбы.

Но этот день настал. Гости съезжались на свадьбу несколько дней.

17 августа было дождливым днем. Венчание было назначено на полдень. Букет для невесты, заказанный в Москве, не поспел к сроку. Блок с матерью нарвал в саду целый сноп розовых астр. Его торжественно увезли на тройке в Боблово. А жених сосредоточенный, строгий, в студенческом сюртуке, ждал в Таракановской церкви.

Белокаменный храм одиноко стоял среди некошеного луга на крутом берегу заросшего пруда. В храме было мрачновато, окна в решетках, иконы старого письма. Служили здесь редко, но разыскали на этот раз хороших певчих.

Она была в белоснежном батистовом платье с длинным шлейфом, под руку с отцом. Впереди шел мальчик с образом. Дмитрий Иванович – во фраке, надел ордена. Сильно взволнованный, он крестил дочь дрожащей рукой, во время службы расплакался.

Священник, как вспомнил поэт, был резкий, грубоватый старик, не ладивший с Бекетовыми. Когда они выходили из церкви, крестьяне поднесли молодым хлеб – соль и белых гусей в розовых лентах. Гуси эти потом долго ходили в Шахматове.

Свадебный кортеж двинулся в дом невесты. В большой гостиной был накрыт стол, подали шампанское. На дворе разряженные бабы пели величанье. Молодые спешили к петербургскому поезду, и уехали на той же великолепной тройке.

Эта свадьба была отголоском старой тургеневской идиллии. А время менялось очень быстро. И оставались лишь сладостные воспоминания о свершившемся событии.

Поэт продолжал учиться в университете, Любовь Дмитриевна – на курсах. Он много писал в это время. Впереди еще были все беды и разочарования, новые влюбленности, невероятная слава. И все это в тот же миг становилось всеобщим достоянием. И к ней будет обращаться великий поэт через 12 лет бурь и страдания, взлетов и падений.

Эта прядь, такая золотая.

Разве не от старого огня?

Страстная, безбожная, пустая,

Незабвенная, прости меня.

– Жена поэта – это всегда особенная, часто уникальная по своей трагичности, история.

– Сколько историй, мифов, скверных слухов, сколько упреков выпало на долю Натальи Николаевны Гончаровой и при жизни поэта, и после его трагической гибели. Зная, как злы люди, в предсмертных муках он оправдывал ее и повторял: «Она ни в чем не виновата». Но и это не остановило даже Анну Андреевну Ахматову, обвинявшую ее во всех смертных грехах, что уж говорить о других.