Снежная девочка - стр. 42
Я закрыла досье и перешла к другому. Это все было не то, и мне не хотелось задумываться о том, что бы я сделала с этим ублюдком. Несколько часов подряд я листала досье, просматривая фотографии и читая описания. Страна прогнила насквозь. Вернее, мужчины прогнили. Из почти пятисот досье только шесть принадлежало женщинам. Разумеется, то, что сотворили эти шесть женщин, вызвало у меня такое же отвращение, как и злодеяния, совершенные мужчинами, но стало ясно: половые преступления – мужская прерогатива. У некоторых послужной список с годами разрастался: растление, жестокое обращение, изнасилование и изнасилование с последующим убийством. Другие проявляли патологические черты: нездоровую фиксацию на определенном типаже девочек – одинаковые волосы, один рост, один возраст, и склонности эти только усиливались после освобождения из тюрьмы за первые преступления, совершенные двадцать или тридцать лет назад. Но больше всего меня потрясли преступления – а их было большинство – где виновный и жертва были из одной семьи. В досье подробно описывался виктимологический портрет потерпевших, и нередко там можно было прочитать, что речь шла о потерпевших «первой и второй степени родства».
– Вот же твари, – бросила я вслух.
Я вышла, чтобы спросить у Пола, до скольких можно остаться. Мне требовалось гораздо больше времени, чем предполагалось, и он ответил, что я могу поработать до шести. Я решила перекусить рядом со зданием суда и в ожидании заказа позвонила по второму, и последнему, известному мне номеру со своего новенького мобильного:
– Кто говорит? – Профессор Шмоер ответил на звонок.
– Профессор, меня слышно? Это Мирен.
– Мирен, ты видела то, что я прислал?
– Да… ну, пока не все. Но… спасибо.
– Я решил, свежий взгляд не помешает. И твой в особенности. У тебя свое видение. Возможно, это еще не конец истории.
– Спасибо, профессор. Еще не конец?
– Откуда ты звонишь? Тебя еле слышно.
– Со своего нового мобильного.
– Отвратительная слышимость.
– Супер. Я отдала за него больше двухсот долларов. Обожаю выбрасывать деньги на ветер.
Он помолчал и продолжил серьезным тоном:
– Ты, наверное, звонишь насчет новостей.
– Я еще не видела газету. Вы опубликовали звонок в службу спасения?
– Да… но никто не стал читать.
– Что?
– Никто… не прочел. Всем плевать на звонок, Мирен. Это уже никого не интересует, – продолжил Шмоер под шум машин на заднем плане. Должно быть, он был на улице. – Дело прошлое. «Пресс»… стой, ты что, не слышала? В каком мире ты живешь?
– Я в суде по личному делу, – начала оправдываться я.