Снежить - стр. 37
– Ему очень тяжело сейчас. Он потерял мать.
– Арина, я понимаю. – Все-таки он отстранился от любимой жены, и между ними тут же юркнула едва различимая тень: Блэк улегся у Арининых ног. – У него горе, но он… он не маленький мальчик, не ребенок! Он может все это вынести и пережить.
– Может. – Она погладила Блэка по холке, и на мгновение пес приобрел явственные очертания. – Но он пришел за помощью к тебе.
– Это он зря. – Волков не понимал, кого винит в данный конкретный момент: давно умершего отца, оказавшегося предателем, пацана, который в свои восемнадцать с небольшим казался безнадежным торчком, или себя, не готового принять правду. – Из меня хреновый помощник.
– Из тебя очень хороший помощник, – возразила Арина твердо. – Поверь, я это точно знаю.
– Мне не нужен какой-то посторонний брат.
– Он не посторонний.
– Он наркоман, Арина! Он конченый наркоман! Ему не братская любовь нужна, а доза! Можешь мне поверить, я разбираюсь в людях.
– Тише. – Она обернулась на закрытую дверь детской. – Маруся спит.
Волков виновато улыбнулся. Когда Маруся спит, разговаривать на повышенных тонах нельзя. Разговаривать на повышенных тонах с любимыми вообще нельзя, но сегодня как-то не получается держать себя в руках.
– Даже если так… – Арина могла быть упрямой, чертовски упрямой. – Если бы у меня была сестра, мне было бы наплевать на все. Если бы у меня была сестра, я бы ее любила.
– А я не люблю, – сказал Волков очень тихо и очень твердо. Он тоже умел быть твердым. Старался не злоупотреблять, но сегодня не получалось. – Я не могу любить совершенно незнакомого мне пацана. Ты уж меня прости! – И он снова отстранился, второй раз за этот вечер. Второй раз за всю их семейную жизнь. – Мне бы помыться… устал как собака.
Блэк понимающе мотнул головой, про собачью усталость он знал не понаслышке. Или призрачные псы не устают? Надо бы спросить у Арины, но они с Ариной вроде как немного поссорились. Первый раз за всю их семейную жизнь…
Теплая вода не принесла облегчения. И виски двенадцатилетней выдержки тоже не принес. В голову лезли мысли. Это был тяжкий, никому не нужный вихрь. Мысли лезли, а Арина – нет. Арина ушла в их спальню. Хорошо хоть в их, а не в гостевую. Этого бы Волков точно не вынес.
Всю ночь он не сомкнул глаз – думал, искал компромиссы. Компромиссы все никак не находились. Наверное, ему могла бы помочь Арина, но Арина спала. Или делала вид, что спит. Скорее всего, делала вид…
Ну не получалось у него принять и смириться! Никак не выходило. Не всплывал в памяти светлый образ младшего брата, а всплывал настоящий – молодой обдолбанный отморозок, нуждающийся в очередной дозе. Какой там, к чертовой бабушке, брат! Нет у него никакого брата! Нет и никогда не было…