Снежинка для Мороза - стр. 6
– Ну, ты чего, попалась? Он уже вызвал? Открывай окно и бежим.
– Да не тараторь ты. Он меня на работу взял, типа горничной. И на ночь оставил.
Подруга с недоверием посмотрела на меня сквозь стекло, покрытое морозными узорами.
– Он же старый! Этот извращенец приставал к тебе? Не заметила плеток или ошейников у него в комнатах?
– Вроде нет, – пожала я плечами. – Мне он показался приличным, да и не такой уж и старый, лет на десять старше, не больше.
– Ох, Снежка, мало ты о жизни знаешь, не ученая еще. Хотя резон в этом есть, если он на тебя запал, ты сможешь спокойно дом осмотреть, может еще чего найдешь, пока хозяина дома нет. Так что оставайся, завтра придешь, расскажешь. И про часы не забудь.
Тара исчезла так же быстро, как и пришла. Только я успела задернуть занавеску, как появился мой наниматель.
– Что же вы чайник не поставили? Бутерброды не приготовили? – покачал он головой. – Спальню осмотрели, а кухню постеснялись?
Он уже был одет в домашний костюм: вельветовые брюки, такой же пиджак, подпоясанный кушаком. Мороз Степанович прошел к холодильнику, достал хлеб, мясо, зажег конфорку и поставил чайник. При виде изобилия еды предательский заурчал живот.
– Вам довольно вредно долго находиться на морозе, да еще на голодный желудок. Вы давно ели? – он протянул мне огромный бутерброд с несколькими видами мяса, сыром и ветчиной.
Я откусила от бутерброда, чувствуя, как растекается по телу приятное ощущение сытной еды.
– Днем, – ответила я с набитым ртом.
– Почему не ели позже? – его взгляд посерьезнел, он внимательно осматривал меня сверху до низу.
– Худею, – соврала я.
Еще чего, буду я признаваться незнакомому мне человеку, что на пайку мы с Тарой сегодня не заработали.
– Это и видно, – посмотрел он на меня и протянул второй бутерброд. – Провожу в комнату, завтра покажу все, что нужно будет сделать.
На ходу откусывая бутерброд, я пошла за ним. Зажигая свет в коридорах, он будто открывал мне новый, но такой знакомый мир. Незамысловатые статуэтки, расставленные на полках, картины в простых деревянных рамах – все это выглядело как дом довольно скромного человека. Если не знать, что именно это были за статуэтки и картины.
Без труда я узнала работы Огюста Рафалье, знаменитого художника Юты, отлитые Жаком Лантье фигурки лошадей, их всего было 14. Одна стояла у нас в доме, папа тогда продал целую лошадь, чтобы купить эту фигурку. Ни один из экспонатов не был подделкой, четкие штрихи Рафалье я бы узнала, где угодно, а про отличительную черту лошадей – немного испорченную подкову – знали лишь те, кто являлся обладателями этих фигурок. В коридоре стояло целое состояние, а он обращал на них внимания столько же, как на рыночные игрушки.