Снегурушка - стр. 5
- Али глуховата? – не отставал старик.
- Отстань от неё! – рыкнула на него Анисья, вскочив с края постели и распрямившись в полный рост. – Не видишь, что она это?!
- Да кто ж – она? – осерчал старик.
- Дочка наша!
- Да не было у нас отродясь никакой дочки! Тьфу ты, нечистая!
- Ах, нету?! – завелась Анисья. – Тогда ступай из избы вон! Раз нету у тебя дочери, значит, у меня нету мужа!
Тимофей аж крякнул, услышав такие слова. Пятьдесят с лишним лет прожили, и ни разу он не слышал от кроткой да послушной бабы своей таких слов. Видать, и впрямь нечистая попутала! Священника бы пригласить…
- Дык, куда ж я пойду?! – взмолился он, растерявшись.
- А мне почём знать? – властно произнесла Анисья. – Раз дочь родную не узнаёшь, так, можить, и меня скоро перестанешь…
- Да как же… - начал было Тимофей, да мазнул рукой, поняв, что бесполезен этот спор. И словно примирившись, сказал. – Я в лес пойду, за хворостом.
А сам подумал, что, можить, когда вернётся, не будет уже ничего. Ни чужой девки в доме, ни бабы его дурной… Вернее, будет, да та, с которой всю жизнь душа в душу прожил.
Анисья же сделала вид, что боле не слушает его, вернувшись обожаемым взглядом к бледной девочке. И Тимофей, так и не дождавшись от неё ни слова, вышел прочь.
4. Глава 3
Темно ещё было на улице, морозно. А в лесу так и подавно. Совы ухали, деревья скрипели, что живые, да не с душой. Но Тимофей брёл, едва переставляя ноги, утопая в сугробах, что за ночь намело, но останавливаться не хотел, раздосадованный недавней сценой.
«Кто она такая? Да откуда вязалась?» - всё крутились в голове недобрые мысли, не предвещавшие ничего хорошего. – «Совсем старой мозги запудрила, али, чаво доброго, заколдовала».
И ёжился, вспоминая недобрый взгляд Анисьи, направленный в его сторону. Словно и её подменили. Так, кряхтя да собирая хворост, блуждая по лесу да в своих недобрых мыслях, старик вдруг осознал, что заблудился. Ещё этого не хватало! В своём родном лесу, да так глупо!
И сам не понял, как это произошло. Вот вроде шёл, по кустам знакомым, да соснам вековым. И всё ж заплутал его Леший! Завёл, куда не нать!
Тимофей остановился, желая успокоиться. Закрыл глаза, да воздух из лёгких выпустил. Поднялось ввысь облачко пара, а по спине пробежал озноб. Рукавицы на руках затвердели от мороза, и пальцы под ними белеть начали. Ох, лихо одно не приходит! Да не сгинуть бы здесь, об эту пору…
Но силы иссякли, да и выдержка была на исходе. Сутра ведь не емши ушёл, дверью хлопнув, а сейчас живот сводило. Да и пить хотелось нестерпимо. Устал, но знал, что останавливаться нельзя. Тогда точно Карачун придёт, а он не тётка – не пожалеет. Но тут судьба сама решила. Споткнулся старый, зацепившись за ветку, да ухнул в сугроб, при этом больно приложившись коленями. Ох, чертовщина какая-то!