Снегурочка поневоле - стр. 2
И Потапов отнесся к моей мольбе, как к жужжанию мухи, потащив меня к кровати. Удовлетворившись тем, что поймал добычу, он довольно хмыкнул и сменил тон.
- Ладная. Сладкая, как конфетка, - рычал он, перемежая слова грубыми, похожими на укусы, поцелуями в шею. – Упрямая.
Его полноватые, с дугой Амура, губы, вызывали омерзение, и я отчаянно задергалась, пытаясь освободиться.
- Отпустите! Я закричу! – пыталась я вразумить, но только раззадорила его.
- Хватит ломаться! Недотрога с помойки! – открылось истинное лицо Потапова.
Если он завалит меня на кровать, шансов избежать насилия не будет. Он придавит собой мою слабую тушку и все. Поэтому нужно было действовать немедля. Я только собралась лягнуть его со всей силы, как он опередил. Выпустив меня из рук, сильно толкнул, чтоб насладиться видом распластавшегося беззащитного трофея. И я, словно снаряд, пущенный умелой рукой, приземлилась точно на кровать. Правда, головой ощутимо стукнулась о спинку.
Несколько секунд я моргала глазами, приходя в себя. И эти секунды чуть не стали роковыми. Потапов навалился на меня. И когда я попыталась спихнуть его, захватил мои руки и, словно капканом зажал за головой. Наслаждаясь победой, он довольно хохотнул. Стащив с волос резинку, запустил пальцы в мои кудряшки, до боли натягивая их.
Я дергалась, извивалась, но мои трепыхания были такими же эффективными, как попытки пойманной мыши вырваться из когтистых лап кошки.
От отчаяния у меня потекли слезы, и я, не надеясь на чью-то помощь, заорала изо всех сил:
- Помогите! А-а-а-а! Помогите!
На этом мой крик захлебнулся. Потапов зажал мне рот. И все, что я могла сделать – это только укусить ненавистную руку. За что сразу же получила мощную оплеуху, от которой потемнело в глазах. Потапов заматерился, и я поняла, что пропала. В последней попытке привлечь хоть чье-нибудь внимание, я изловчилась и толкнула локтем вазу с цветами, которыми этот негодяй –эстет украшал палату. Ваза грохнулась, разлетевшись на кучу осколков, но ни полуходячие пациенты, ни Надежда Петровна не услышали. Или не захотели услышать.
И когда неминуемое уже казалось вот-вот свершится, дверь в палату резко распахнулась.
- Кто. Здесь. Орал. – уверенный, но с явными нотками раздражения голос отвлек насильника.
- Пошел отсюда! – прорычал Потапов, не выпуская меня.
А я, умирая от страха, что неведомый защитник сейчас уйдет, снова выкрикнула:
- Пожалуйста, помогите!
- Тебе или ему?
От этого черного юмора я окончательно потеряла самообладание.
Надежда на помощь рухнула, и я, зажмурившись, снова заревела, выплескивая страх и безысходность.