Снегурочка поневоле - стр. 15
Я иногда не успевала уследить за ходом мыслей подруги, поэтому слегка зависла, пытаясь сложить два и два.
- Стоп. Ты же сама противоречишь себе! Ты же говорила, что мужчину нельзя пугать. Он зверь осторожный, боится всего. И с ним нужно быть на полшага сзади, чтоб думал – прелесть какая глупенькая, - выудила я из памяти ее поучения.
- Ну говорила! - как ни в чем не бывало заявила она. – Жизнь – штука противоречивая. Что русскому хорошо, немцу смерть.
- Ага. Значит, ты можешь быть амазонкой, которая сразу заявляет свои права. А я должна быть на полшага сзади? – обиделась я.
- Именно. И нечего губы дуть. Кто тебе еще правду скажет. Самое главное – нельзя изображать из себя того, кем ты не являешься. Или пока не являешься. У тебя ж на лбу написано – скромняга, умница, отличница. И роль женщины- вамп тебе не пойдет. Так что вывод один – универсальных рекомендаций нет. Действуй по обстоятельствам, и «Да пребудет с нами сила!»
Она произнесла это так пафосно, что я невольно хихикнула, хоть и не получила внятного совета. И я решила, что пусть все идет, как идет. И даже настроилась на то, что с Альбертом у нас ничего не получилось.
В пользу этого вывода послужило и отсутствие Альберта на утренней пробежке. Хотя, наверно, это я много о себе воображаю. Он не какой-то неуверенный задохлик, чтоб из-за нежелания общаться с кем-то, отказаться от своих привычек.
Не появился он и на следующий день. А вдруг с ним что-то случилось? И к вечеру, терзаемая сомнениями, я набрала его номер. Каждый длинный гудок натягивал мои нервы до состояния тетивы лука. И хоть по факту Альберт мне никто, но мне было хорошо с ним.
И когда в трубке раздалось благодушное «Алле», я забыла, что владею даром речи.
- Машенька! Здравствуй, моя хорошая! Не поверишь, только что собирался набрать тебе, привезли доставку. Твою любимую рыбку. Предлагаю поужинать. Выходи, я тебя сейчас встречу. Идет?
От радости, что с ним все в порядке, и от растерянности я не успела ничего подумать и на автомате ответила: «Идет!»
После этого ужина он меня проводил и, не спрашивая разрешения, поцеловал. По-взрослому. Не скажу, что это было что-то неземное. Но мои поцелуи можно пересчитать по пальцам одной руки. Причем не все эти пальцы задействуя. Поэтому я обрадовалась. Я хотела отношений, хотела любви. И да, пусть меня Ларчик считает податливым пластилином, но я попытаюсь сделать все, чтоб получить свое женское счастье. И доказать, что у меня нет никакого венца безбрачия, на который сетовала мама. Она говорила, что мужики в нашем роду появляются только для продолжения этого самого рода. На примере мамы, даже не доведя ее до ЗАГСа. Я пообещала себе, что у меня все будет по-другому. Я не соберусь рожать без штампа в паспорте. И не буду носить такое грустное лицо. Я понимаю, что забеременев, она бросила институт, профессию не получила. И ей пришлось работать там, где не требуются особые навыки.