Снегурочка на бис - стр. 3
– Негабаритного багажа у нас нет, мы очень мобильные артисты. Костюмы – на нас, звукооператор рядом с вами. Его зовут Алексей Нечёт. Покажите Лёше, куда воткнуть ноутбук, с остальным разберёмся.
В кабинете, отведённом артистам под костюмерную, сочная, фигуристая Вероника через голову стянула испорченный сарафан, осталась в простом зеленоватом свитерке, бронзовых колготках с чёрными мотыльками и белых сапогах со стразами, облипающих ноги до колен. Тяжёлые бёдра главной клубной Снегурочки напоминали дыни-переростки, зад был обстоятельно и глубоко обтянут тесными белыми трусиками.
Мужики-актёры не обращали на начальницу внимания, подклеивали бороды, чесали друг другу спины: коллеги по клубу видали заведующую Захарову во всех ипостасях, в том числе топ-лесс, в доску пьяной и переблёванной.
***
Освободившись от сарафана, сероглазая Захарова снова накинула шубку василькового цвета, повернулась у зеркала, надула круглые, свёкольно нарумяненные щёки.
Без сарафана Снегурочка из неё получалась довольно смелой: шубка прикрывала ляжки женщины не больше чем на одну треть. Карамельная колготочная лайкра играла на изгибах ног на все лады, будто оптическая галлюцинация. Десятки бабочек усыпали сочные сдобные ноги. Если Вероника чуть шевелит мышцами бедра, крылья бабочек приходят в движение.
– Грёбаный Витя со своими лаптями. Придётся побыть развратной внучкой! – Захарова вынимает из несессера фляжку с коньяком, со вкусом глотает обжигающий напиток. – Хорошо хоть чёрные колготки под сарафан не надела, с белыми сапогами они бы вообще не в тему. Была бы сейчас Снегурка в трауре.
– Белые лосины надо бы, – несмело говорит виноватый в катастрофе Витька Макинцев.
– У тебя они есть? – вскипает Вероника.
– Откуда? Я ж не педик.
– Вот и не лезь, мудак хренов!
– Могу предложить свои брюки, Вероника Андреевна, – отзывается Галка Косихина в пенопластовом костюме снеговика. – Хотя они малы будут.
– Снегурка в брюках? Что за мужеподобный образ, Галя? – руководительница берёт у коллеги щепотку пудры, растирает по скулам, оттеняя румянец. – У нас не вечеринка феминисток, а детский спектакль. Я уж лучше в шубе с колготками зажгу. Они не рваные, пристойные, сойдут.
– Зоологические, – глубокомысленно говорит Гомоновский. – С бабочками.
– Фигня, кума. Только перед детьми сильно не нагибайся, без сарафана трусы заметно, – утешает Анька Сорогина, играющая в новогодней сценке Кикимору, и тоже припадает к заветной фляжке.
– Дети не увидят, но там и родители в зале сядут! У них совместный банкет, теперь так модно, – Вероника наскоро подмазывает потёкшие губы и ресницы, пудрит заблестевший от испарины нос.