Снегурочка для Дровосека - стр. 8
– Ром, – шепчу, сгорая от стыда. – Я выхожу замуж. Ты же…
– Я в курсе, – перебивает он. – Ты уже раз десять мне об этом сказала.
Он смотрит на меня пристально, что становится даже не по себе. Каштановые волосы, которые отдают золотистым из-за интимного света в гостиной, немного взлохмачены. Полные губы распухли из-за моих зубов, когда я пыталась оторвать его от себя. На плече татуировка в форме буквы «Л»: он набил ее себе через полгода после нашего знакомства. Просто на спор, когда я сказала, что он не пойдет на такое. Правда, теперь на ней дополнительные узоры, перекрывающие изначальную задумку. Мои щеки вспыхивают, стоит воспоминаниям юности взять лидирующую позицию в чертогах мозга.
Дурацкие воспоминания. В глухом лесу, совсем одна, с любимым… О чем я только думаю?! Он никакой не любимый! Страсть и безумие давно в прошлом. Рома жил одним днем, не думая о будущем, а мне нужна стабильность. Мы – чужие друг другу. И вести себе легкомысленно и предавать жениха, потому что бывший нарисовался на горизонте – нельзя.
Нельзя.
Хватаюсь за мобильный, когда с глаз спадает пелена прошлого, и Роман одним движением выхватывает его у меня из рук.
– Женишок звонит? – хмыкает он, и не глядя на дисплей, нажимает на кнопку отбоя.
Бросает телефон на импровизированный столик из дерева. Наверное, он его сам и смастерил. Ведь у Ромы, сколько я себя помню, всегда были «золотые» руки.
– Ты – придурок! – кричу, поддаваясь вперед, к столику, но Рома сажает меня на место. – Это может быть что-то важное!
– Подождет, – цедит он, наблюдая за мной. – Значит, замуж собралась, – потирая подбородок, язвит он.
– Да, – рявкаю, прячась в уголке мягкого дивана от стали его глаз.
Боже мой, невольно цепляю взглядом настенные часы. Почти полночь. Сколько времени я здесь проторчала с этим психом?
– А у меня ты разрешение спросила? – нагло выдает он.
Моя челюсть норовит упасть на пол от бесцеремонности мужчины. Чего? С каких пор я стала его собственностью? Меня всегда бесила эта его непосредственность и наглость по отношению ко мне. Тем более спустя годы.
– Ты охренел?! – выплевываю ругательство, упираясь руками в мягкие подушки. – Кто ты такой, чтобы я отчитывалась перед тобой?!
Он молчит. Не отрывает взгляда, потому что сказать ему нечего.
Что будет, если я вдруг встану и убегу отсюда? Стоит подумать об этом, как ноги опрометью несут меня к выходу, я с остервенением тяну за щеколду и выбегаю из дома. Роман даже не шевелится, позволяя мне выйти из дома.
Потому что бежать бесполезно. Я несусь по заснеженной земле, теряюсь по колено в сугробах в глухом лесу. Вокруг ни души. Лишь луна на небе, хруст снега под ногами и мой разбитый автомобиль. Вижу фигуру бывшего парня на горизонте, пытаюсь сбежать и падаю в снег.