Снегурка и кощей - стр. 11
И когда папа слышал о вольностях дочери, долго и убедительно разговаривал, чего девушка больше всего не любила. Лучше бы подзатыльник дал, но нет, отец трепетно относился к своей девочке, и желал лучшего, опасаясь, что она может подражать непутевой молодежи. А ведь она его Василисушка, любимая и ласковая девочка.
Так как мачеха считалась женщиной очень практичной и резкой, работая главным бухгалтером в полиции, она во всем была согласна с мужем, но в то же время старалась показать девушке, что красивые тряпки (юбки платья, блузки) тоже нужно носить, но так, чтобы они не украшали, а подчеркивали красоту и яркость, и ни в коем случае не вызывали отвращение или животные инстинкты. Есть исключения, но о них обещала рассказать, когда у Василисы появится парень или муж, последнее было более вероятное.
Обстановка в семье была веселой и в то же время невозмутимо правильной, но девушка привыкла, считая нормой. Поэтому она перестала реагировать на одежду, главное, чтобы ей было удобно.
Горынова окинула двух красавиц пронзительным взглядом и скривилась, не понимая безобразия. В капроне, юбка задницу не прикрывает, грудь вываливается из кофточки, расстегнутой на три пуговицы. Василиса не понимала, зачем они сюда пришли? В любом случае что угодно, только не учиться.
Подошла к кабинету и, постучавшись, резко зашла, считая, что из-за громкого шума в коридоре, все равно ничего не услышит, даже если ей крикнут. Только вот не было там никакого преподавателя. Хуже. Там красовался ее Кощеев, хотя какой он Кощеев, Кощей самый настоящий. Усадил он девку на парту и лапал везде, где мог, а эта прекрасная скромница терлась об него, отвечая на страстный поцелуй.
Злость взяла Василису, и она громко стукнула зубами, мечтая сжечь обоих. Она тут страдает по Кощею, а он…
Вздохнула и решила их потревожить. Нацепила на красивое личико самую добрую улыбку, которую можно было назвать оскалом, и потянулась к двери. Резко открыла и хлопнула, отчего целующаяся парочка дернулась и в шоке уставилась на разгневанную девушку, испепеляющую взглядом парня, при этом пытающуюся выдавить из себя огромное неудобство, что у нее отвратительно получалось.
Парень, как только увидел, кого принесло, мгновенно отскочил от блондинки и выдал странный возглас, похожий на стон, но потом резко изменился в лице и нагло уставился на Горынову, приподнимая бровь.
– Ой, простите, что отвлекаю. Валерия Михайловича не видели? Он попросил меня зайти, – проговорила Василиса, стараясь выдавать слова как можно беззаботнее и при этом не рычать.