Снегурка для опера Морозова - стр. 7
– Какая прелесть. А он кусается?
– Как повезет. А ты дай ему кусок… – слежу за его взглядом и утыкаюсь в пустые тарелки. – А где?
– Ой, – икаю и дергаюсь в сторону, по инерции размахиваю руками. Бутылка вылетает, делает кульбит в воздухе и пролетает рядом с головой Дениса. Звучно приземляется на пол и разлетается на мелкие осколки, наполняя комнату едким запахом алкоголя.
– Заебись, – коротко комментирует он, а я зажмуриваюсь, не зная, чего ожидать.
Глава 4
Денис
«Меня прокляли» – пролетает первая же мысль, как только я бросаю еще один взгляд на то, что еще три секунды назад было отличным коньяком.
Миха шевелит носом, принюхиваясь к резкому запаху алкоголя, наполнившего комнату. Кошак переместился поближе к прихожей от греха подальше. Такое ощущение, что он готовит план эвакуации на всякий пожарный, а прямо сейчас постучит лапой по лбу и покачает своей ушастой головой.
Девчонка пытается слиться с местностью, видимо думая, что помятый костюм Снегурочки очень этому способствует. Или как в детстве, глаза закрыл, и ты в домике?
Материться хочется люто! Особенно глядя на пустые тарелки.
– Ты че все сожрала? – вопрос конечно дебильный, но меня бомбит и хочется порычать на это недоразумение.
– Простите, я не специально, – она продолжает стоять и жмуриться. – Это от нервов, – открывает сначала один глаз, потом второй. И смотрит на меня так, будто это я расхреначил половину квартиры.
Бабы походу все такие. Сами косячат, а ты мудак. Природой в них это запрограммированно.
– Простите? – усмехнувшись, складываю руки на груди. – Ну пиздец, – устало закрываю глаза.
– Я правда не хотела, – едва не плачет мой подарок.
Только нового потопа мне для полного счастья не хватает.
– Не хотела она! – раздраженно веду плечами. – С дивана слезь уже, чудо чудное.
– Вы мне сначала скажите, кто у вас тут еще живет, а то мало ли, – дует губы это недоразумение, а глазищи огромные, капец.
Приглядываюсь. Красивая девка на самом деле, если выключить все, что произошло. Мой воспаленный мозг отмечает неплохие изгибы фигурки, пухлые губы, глядя на которые в башку лезет всякая пошлятина. Глаза опять же! Яркие, трогательные с этими разводами туши.
– Из прожорливых здесь только ты. Слезай, – требую я.
– Ну просите! – она отчаянно топает ногой в сапоге по дивану. – Я даже не заметила, как все закончилось, – виновато опускает ресницы.
– А лимон чего не подобрала? – улыбаюсь, глядя на несколько тонко нарезанных, уже слегка заветренных долек.
– Не успела…
Ой, мля-а-а… Не ржать, Морозов! Ты же взрослый опер!
У девчонки снова громко урчит желудок. Она краснеет и смотрит на меня исподлобья, все еще стоя на диване.