Снег - стр. 38
При свете спички, зажженной его старинным приятелем, Ка увидел призрачные силуэты предметов обстановки губернского отделения партии, старый журнальный столик, газовую печку. Он встал, подошел к окну и стал с восторгом смотреть на снег.
Снег падал очень медленно, большими восхитительными снежинками. В том, как медленно и обильно он сыпал, в его белизне, столь явной в неясном голубоватом свете, непонятно откуда исходившем, была некая сила, вселяющая покой и уверенность, и еще было восхищавшее Ка странное изящество. Он вспомнил снежные вечера своего детства – когда-то в Стамбуле от снега и сильного ветра тоже отключалось электричество, в доме слышалось испуганное перешептывание, заставлявшее сильнее колотиться детское сердце, и восклицания «Сохрани, Аллах!», а Ка чувствовал счастье оттого, что у него есть семья. Он с грустью наблюдал за еле бредущей под снегом лошадью, запряженной в повозку. В темноте можно было заметить, как животное напряженно крутит головой из стороны в сторону.
– Мухтар, ты все еще ходишь к шейху?
– К глубокочтимому Саадеттину? – спросил Мухтар. – Иногда. А что?
– Что это тебе дает?
– Там я чувствую, что у меня есть друзья, и они пусть немного, но любят меня. Шейх мудрый человек.
Но Ка почувствовал в голосе Мухтара не радость, а разочарование.
– В Германии я веду очень одинокую жизнь, – упрямо продолжал он разговор. – Когда по ночам я смотрю на крыши Франкфурта, то чувствую, что весь этот мир, моя жизнь – не напрасны. Мне слышатся голоса.
– Какие голоса?
– Возможно, это происходит потому, что я постарел и боюсь умереть, – ответил Ка, смутившись. – Если бы я был писателем, я бы написал о себе: «Снег напоминал Ка о Боге!» Но я не знаю, было бы это правдой. Безмолвие снега приближает меня к Богу.
– Религиозные люди, люди правых взглядов, мусульмане-консерваторы этой страны… После всех тех лет, когда я был атеистом и левым, они оказали очень хорошее влияние на меня, – проговорил Мухтар и с какой-то странной надеждой в голосе добавил: – Ты найдешь их. Я уверен, что и тебе они окажутся полезными.
– В самом деле?
– Да и потом, обычно набожные люди – скромны, добры и терпимы. Они не презирают людей, как их европеизированные соотечественники; они умеют сострадать и быть чуткими. Узнав тебя, они начинают тебя любить и никогда не обижают.
Ка давно знал, что в Турции вера в Аллаха означала в первую очередь принадлежность к общине, к определенному кругу людей, а вовсе не встречу человека как личности с возвышенными идеями и великим Творцом; и все же его разочаровало то, что Мухтар вел речь о пользе общины, не говоря ничего об Аллахе и о вере каждого человека в отдельности. Он почувствовал, что презирает Мухтара за это. Но, глядя в окно, к которому он прислонился лбом, повинуясь какому-то внутреннему чувству, он сказал Мухтару другое: