Снег - стр. 14
В этот раз Шалыш не раздумывал, сунул Добряку шенкелей, цокнул и еще добавил нагайкой. Жеребец рванул с места в галоп. По глубокому снегу не особенно разбежишься. Добряк еле дотянул до ближайшего леска. Из ноздрей струями, как из сапуна перегретого котла, шел пар. Мокрое от пота тело дымилось. Чабан соскочил с седла, последние метры до деревьев тянул ослабевшее животное. Не давал ложиться ему на снег, дергал за узду, толкал в бока и смотрел, как шайтан приближается к отаре.
Ничего не подозревающие овцы спешили за пастухом, растянулись в длинную черно-серую вереницу. Они замирали и падали по мере приближения зверя. Метров за десять перед ним валились, как подкошенные. Шалыш не слышал оглушающего писка, но догадывался в чем дело.
Существо неторопливо приближалось, ощупывало длинными извивающимися отростками овец, обвивало их и подтягивало к раздутому копьевидному телу. Оно их не пожирало на месте, а забирало с собой.
Пастух оставил ружье за спиной – не верил, что сможет причинить ущерб такому огромному созданию, тем более потустороннему. Огрузившись, шайтан плавно развернулся и поплыл назад – вниз по склону.
Об отаре чабан больше не думал. Он рассматривал овец, как фактор своего спасения, как приманку, задерживающую демона. Не дожидаясь, пока отдышится Добряк, повел его через лес под уздцы, проваливаясь и утопая в глубоком снегу.
За все время своих скитаний Шалыш израсходовал всего лишь один патрон. Жеребец провалился в расщелину и сломал ногу. Оставив мертвое животное позади, чабан перекинул через одно плечо седельную сумку, через другое ружье, побрел дальше.
Шел без остановки, спал урывками. Все казалось, крадется за его душой демон. После бессонных, голодных пяти суток изнурительного перехода выглядел Шалыш каторжником. Он брел по снегу и постоянно оборачивался.
Однажды снег под ним съехал большим пластом. Вместе с обвалом чабан долго катился с горы. Растерял и ружье, и сумки, и чамах с правой ноги. Стопу обмотал куском шкуры. После этого еще три дня добирался до дома.
Часто во сне Шалыш метался по кровати и кричал. Будил весь дом.
Второе событие, которое заставило Андрея поменять взгляды на ситуацию – снег. Он падал не переставая каждый божий день. Все выше росли шапки на ограде, все ближе подбирался наст к окнам.
В отличие от гостеприимного Хабиба, никто в доме хромого Махти не предлагал Андрею и Максиму остаться. Их не гнали, но давали понять, что они только гости. Семья Аджиевых не бедствовала, хотя и потеряла большую часть отары. В стойлах еще топтались суягны, овцематки, ягнята, старые и больные особи. Сена было немного, но и поголовье сильно сократилось.