Смотритель маяка - стр. 49
Артём, Эмиль и Тим не сговариваясь, разразились продолжительными аплодисментами.
– Блестяще, маэстро! Просто блестяще!
– Потрясающе! Высший блеск!
– Гип-гип, ура! Просто блестяще!
Продолжая аплодировать, трое парней в сопровождении единственной девушки вышли на улицу, где и расстались. Перед выходом Артём успел перекинуться с Агатой прощальным взглядом через барное зеркало. Поезд из преисподней прочно застрял у него в голове. Каким бы испытаниям она не подверглась, он желал ей неомрачённого дождевыми тучами неба.
4
Незнакомец сидел на верхней ступеньке лестничного пролёта, перекрыв собой проход к квартирам на площадке третьего этажа. Именно на этом этаже и жил Артём в квартире с номером «83». Он всегда отдавал предпочтение лестнице, даже когда еле передвигал ноги от усталости после ночных смен. Третий этаж в двадцать лет не то же самое, что в семьдесят.
Артём замедлил шаг, позволяя мужчине заранее отодвинуться. Чужак находился в том возрасте, когда годы на мгновение переставали отражаться на внешности, – где-то между тридцатью и тридцатью пятью. Покатые плечи сменялись широким тазом. Обмен веществ уже замедлил свой ход в сдобном теле. В любом случае, незнакомец съедал больше калорий, чем тратил, и рисковал при таком подходе к питанию непрерывно увеличиваться в размерах. По уже не юношескому, невыразительному лицу плутали фантомы смятения. Чем бы ни была вызвана тревога, проявлял он её с помощью бессильной апатии. Неподвижные зрачки глаз формально изучали не представляющую интереса стену. Хотя на самом деле видели перед собой бесконечную пустоту.
Артём остановился на три ступени ниже погружённого в меланхоличный транс мужчины.
– Можно пройти? – Он включил дружелюбие на максимум, зажав стержень ключа от входной двери между пальцами. В нормальном состоянии человек не станет сидеть на ступенях с видом выжатого лимона. Мир полон психопатов, насилующих и убивающих маленьких детей. И ни одно проклятье не способно вернуть их родителям живыми. Половозрелыми парнями выродки в человеческих обличьях тоже не брезговали.
Мужчина, к которому люди постарше могли обоснованно обратиться со словами «парень» или «молодой человек» отошёл от края ментальной пропасти, замигал глазами, привыкая к уродливой реальности.
– Вы что-то сказали?
Лишённый агрессии голос успокоил Артёма. Но не настолько, чтобы испытывать к нему жалость.
– Не могли бы вы подвинуться, – сказал он. – Хочу попасть домой к Рождеству.
– Уже Рождество? – Удивление мужчины не выглядело наигранным. Сбитый с толку Артём сделал шаг назад, с трудом удержав равновесие. Пришлось ухватиться за перила.