Смотри на меня - стр. 37
Отдав сводку секретарю, возвращаюсь тем же путём. И тут между этажами в нише большого окна из стеклянных квадратиков вижу Алину.
Она забралась с ногами и прижалась спиной к стеклу, уткнувшись лицом в колени. Прикрытые пышными каштановыми кудрями плечи слабо подрагивают. Она плачет.
- Алина? - останавливаюсь в растерянности. - Что-то случилось?
Она поднимает голову и, увидев меня через пелену слёз, сжимает губы в тонкую полоску. А потом не сдерживается и отворачивается, вытирая катящиеся капли.
Что-то мне подсказывает, что причина её слёз не в плохой отметке по предмету и не в испорченной прическе.
- Алин, - присаживаюсь рядом с ней, тебя кто-то обидел?
- Мне так стыдно, Боже, - она закрывает ладонями лицо. - Какая же я дура! Как я могла подумать, что могу быть интересна такому как он?
Так я и думала. Вертинский.
- Он обидел тебя?
- Я сама виновата. Я… вчера…
Хочу ли я знать, что было у них вчера? Нет. Потому что в ответ на слова Алины у меня внутри отдаёт болью. Тупой и неприятной. Незваной и пугающей.
- Я позволила ему лишнее, - всхлипывает, утирая слёзы, - а потом прислала ему фото, потому что попросил. Если мой папа узнает, он меня запрёт дома. Он знаешь строгий какой?
- Хреново. Но с чего ты взяла, что фотка дойдёт до папы?
- Я сегодня позвонила Егору, а телефон на подоконнике был, он его найти не мог и попросил набрать, а он эту фотку поставил на звонок от меня, - Алина закусывает губы. - Представляешь? А когда попросила убрать, он сказал, что мы с ним не в тех отношениях, чтобы я могла просить о чём-то.
Некрасиво. Неприятно. И ситуация, и мне. Вертинский никогда лапочкой не был, но сейчас я воспринимаю всё остро.
- Вы же дружите, Юль, - берёт меня за руку и смотрит умоляюще. - Попроси его удалить, а? Весь универ скоро увидит мой позор.
Снова начинает плакать. Меня же накрывает раздражение. Сама к нему в койку прыгнула, сама фотку прислала, чего рыдать теперь?
Но потом смягчаюсь. Я тоже сделала ошибку. И тоже сама.
- Я попробую. Но ничего не обещаю, мы с Егором поссорились.
- Спасибо.
Она так горячо благодарит, хотя я ничего не сделала. И вряд ли получится. А ещё внутри меня моя не лучшая сторона даже ликует, потому что вчера видеть Алину такой радостной, понятно после чего, было обидно и неприятно.
Звенит сигнальный звонок с пары, и я поднимаюсь на третий этаж. У меня занятие сейчас будет в том же кабинете, что и предыдущее, так что за вещами торопиться нет необходимости.
Из крайней по коридору аудитории выходят студенты, кто-то отстаёт, кто-то направляется по своим делам, но основной поток проходит мимо, стремясь на другую пару. Вижу, что Вертинский и Семён отходят к подоконнику, что-то обсуждая и смеясь. В том углу коридора больше никого не остаётся, и я направляюсь к парням.