Смоль и сапфиры. Пара для герцога - стр. 59
Когда впереди показываются острые шпили города, я уже несколько раз успеваю мысленно досчитать до ста и обратно, пытаясь отвлечь себя от того, что мои мышцы уже не выдерживают такой нагрузки, а бёдра и вовсе… даже думать о них не хочу.
Киран накидывает мне на голову капюшон, который я сбросила, и ни слова не говорит о том, что я давно перешла черту в своей наглости, ведь уже практически полностью лежу на его груди, не в силах держать спину прямо.
Как Джон и Киран за такую долгую поездку не устали — для меня загадка. Возможно, они просто натренированы гораздо лучше, чем я.
Прелесть и шарм Лаидана давно перестал влиять на меня, ведь за три года в Братстве я исследовала столицу вдоль и поперёк. Но всё же когда мы, пройдя охранную стену, которой обнесен город, заезжаем внутрь, я позволяю себе насладиться видами Лаидана в пасмурный день.
В прошлый раз, когда Рейнольд привёз меня сюда, я в первую очередь обратила своё внимание на храм Пяти. Сейчас же мой взгляд скользит ко дворцу, хмурым и острым ансамблем прорезающему серые тучи.
Будучи членом Братства, я никогда не была во дворце, но знаю многое о его обитателях. На высоких шпилях чёрного замка реют кроваво-красные флаги, потрёпанные годами и беспощадным ветром. На парапетах и крыше кроме них нет ни единого цветного пятна, из-за чего весь огромный замок Императора Ладоргана, тенью нависающий над столицей, выглядит словно склеп.
Я сглатываю, продолжая рассматривать громаду здания. Ещё около пятнадцати лет назад замок выглядел иначе и не напоминал траурное сооружение, монстром подмявшее под себя столицу. Его стены были светлыми, а сам он напоминал о тех временах, когда в этих землях жил волшебный народ, по преданиям ставший прародителем всех ладорганских ведьм.
Но теперь у Империи свои кровавые законы, и такой замок был ни к чему тем, кто пришёл к власти спустя несколько веков мятежей и кровопролития. Поэтому теперь замок в сердце Ладоргана навевает на любого страх и мысли о покорности правящей верхушке, несмотря на то, что он больше не несёт военной мощи и перестроен под дворец. Из-за этого его часто зовут то замком, то дворцом, хотя Император предпочитает называть его более модным словом «резиденция».
— Ты когда-нибудь была во дворце? — шепчет мне на ухо Джон, когда мы спешиваемся не возле замка, а на одной из улочек богатого квартала столицы.
— Нет, — вру я. — А ты?
Джон тихо смеется, и я понимаю глупость своего вопроса. Мои щёки пунцовеют, и я даже на секунду забываю о том, что Кирану пришлось меня буквально снимать с коня, ведь я боялась даже пошевелиться из-за задервеневших в пути мышц.