Смертельный перелет - стр. 13

Тайницкий страшно боялся летать. С самого детства, когда его интернат для сирот отправился на благотворительный концерт в другой город, самолёт вызвал в нем невероятное чувство страха, которое уже тяжело было чем-то пересилить. Он даже не понимал, что именно стало тем самым толчком и поворотным моментом в его мировосприятии, однако факт оставался фактом и аэрофобия никуда не планировала уходить.

В лицо дул концентрированный профильтрованный воздух из вентилятора, однако он нисколько не помогал в данной ситуации. Закрыв глаза и представив себя в центре луга, куда он обычно любил приезжать на выходных летом, дыхание начало устаканиваться, а сердцебиение успокаиваться. Та невозможная пульсация крови по артериям, заставляющая его вздрагивать от дискомфорта постепенно уменьшалась. В носу в воображении почувствовался запах свежескошенной травы, казалось, что вокруг летают бабочки, мягко порхая своими крылышками и скачут кузнечики. Вдалеке виднелся дым от печных труб, которые решили затопить хозяева, дабы прогреть дом от внезапно наступившего холода, а также слышался лай собак, неизменно о чём-то спорящих друг с другом или увидев проходящего мимо их будки подозрительного незнакомца. С другой стороны в воде небольшой речушки плескалась, переливаясь своей чешуёй на солнце, рыба. Все шло размеренно и своим чередом в устоявшемся и тихом порядке, так, как распорядилась судьба и природа в первозданном великолепии.

Ощутив себя участником происходящего в воображении, Борис даже улыбнулся, однако неожиданно самолёт закончил взлёт, над головой загорелся яркий свет, после чего раздалось несколько неприятных звуковых сигналов, а один из значков сверху погас. Это означало только одно – можно отстегивать ремни безопасности и свободно перемещаться по салону, что другие пассажиры радостно и сделали, начав усиленно что-то искать в своих чемоданах и сумках, с которыми они так ревностно расстались около получаса назад. Тайницкий про себя выругался и закрыл лицо руками, пытаясь сосредоточиться и вернуться в свою идиллию, однако ничего уже не получалось. В то же время страх полёта совершенно никуда не собирался уходить, а как раз наоборот, накатывал с новой силой.

Поняв, что дальше так продолжаться не может, а он знал единственный действующий на него в такой ситуации способ, достал из кармана толстовки обыкновенную шариковую ручку, нажал на кнопку, чтобы ее кончик выскочил из закрытого в пишущее состояние, после чего замахнулся и со всей силы ударил себя острым концом в ногу. Бедро пронзила резкая боль, заставившая за него схватиться, однако аэрофобию, как рукой сняло, все мысли были сконцентрированы на внезапно возникшем очаге дискомфорта.