Смертельно безмолвна - стр. 55
В порядке ли? Ариадна купалась в бассейне с кровью, а потом едва меня не убила.
Я не хочу делиться своими переживаниями, они сумбурны и пугают даже меня. Ари собиралась высосать из меня жизнь, а я вспоминаю об ее поцелуе с тупым трепетом, будто это один из тех хороших моментов, которые оставляют в памяти теплый след.
– Она жива, – аккуратно отвечаю я, прочистив горло, – и она немного другая.
– В каком смысле?
– Ну она… Вы перестанете меня пытать, если я скажу, что Ари остается такой же невыносимой занозой в заднице?
– Она пыталась тебя убить, – вдруг хрипло встревает в разговор Джейсон. – Верно?
Я недовольно хмурю лоб, ненавижу, когда мои слова переворачивают. Однако на сей раз Джейсон прав, и моя ложь рассыпается на миллиарды частей.
– Что она сделала?
– Она… – Грудь сдавливают силки, я хочу соврать, но потом понимаю, что маленькая ложь может привести к большим неприятностям. – Ариадна поцеловала меня.
Норин отшатывается и обхватывает себя обеими руками.
– Поцеловала?
– Да. – Я поднимаюсь и развожу руки в стороны, отчего по телу проносится пожар из неприятной боли. – У нас с ней всегда были странные отношения.
– И часто вы пытались друг друга убить?
– Вас удивит мой ответ.
– Интересная ситуация.
– Неужели?
– Конечно, – женщина расправляет плечи, – вместо того чтобы свернуть тебе шею, она решила тебя поцеловать. Тебе не кажется это странным?
– В ней борются два разных существа, – заключает Джейсон, – я почти уверен, что она сама не ожидала от себя такой реакции. Что-то еще?
– Нет.
– Ари ничего не говорила, не спрашивала? Просто поцеловала тебя?
– Сказал же, – я недовольно хмурюсь, – ничего больше. Кстати, поцелуй был так себе. Чмокнула и бросила, как куль с мукой. Ничего особенного.
Я хватаю со стола миску с готовым настоем и, хромая, выхожу из кухни, не в состоянии больше отвечать на вопросы. Как я могу нормально рассуждать, когда от воспоминаний у меня волосы поднимаются дыбом и потеют руки? Идиотизм. Я не узнаю себя, и меня выворачивает наизнанку от этого тупого чувства.
Захожу в ванную комнату, захлопываю дверь и ставлю миску в раковину, так и не взглянув на себя в зеркало. Понятия не имею, кто на меня посмотрит в ответ, не хочу рисковать. Возможно, там уже совсем другой человек.
Стягиваю порванную футболку, бросаю ее на пол. Снадобье Норин ужасно воняет, но я все равно намазываю им раны.
Неожиданно в дверь стучат. Я оборачиваюсь и вижу Норин. Она протягивает чашку с чем-то горячим.
– Выпей. Станет легче.
– Что это?
– Обезболивающее.
Я забираю напиток, но Монфор не уходит. Похоже, она собирается продолжить расспросы, и я протяжно вздыхаю: