Смертельно безмолвна - стр. 15

, – с нажимом проговаривает парень, – чтобы спасти мне жизнь. Я умер, Дельфия, но теперь я жив. И только потому, что она идиотка.

Верно, идиотка. Пойти на сделку с Дьяволом! О чем она вообще думала? Ари любит своих друзей, конкретно этого человека, вот и пожертвовала собой.

Интересно.

– И как там? – еле слышно спрашиваю я.

– Там?

– За г-гранью.

Минуту погодя Хэйдан отвечает:

– Сначала тебя привлекает свет. Ты думаешь, чувствуешь, что вскоре окажешься в самом приятном сердцу месте, а затем… темнота. Я не хотел бы туда вернуться.

Вновь смотрю на фотографию на дисплее. Хэрри сказал, здесь у Ари еще есть душа. Внимательно изучаю ее рыжие волосы, невероятно зеленые глаза. Она красивая. Слишком красивая.

– В этот день мы сидели на заднем дворе, Ари и Мэтт, как всегда, ссорились. Я пошел на кухню за едой, потому что прекрасно понимал, что им надо поговорить наедине. Ждал, когда они уже прекратят перепалку. Впрочем, они говорили тихо, будто знали, что я подслушиваю. Когда они все-таки помирились, Мэтт приобнял ее, вот, видно? Я не мастер фото. – Хэйдан показывает пальцем на парня, который сидит рядом с Ари, его лицо и правда видно не очень. Но вот Ариадна четкая, яркая. – Сфотографировал, пока у них не возникло желания проверить, чего я так долго за сэндвичами хожу. Хотя, знаешь, я почти уверен, что во времени они тогда потерялись.

Хэйдан протяжно выдыхает, выключает телефон, а я морщусь. Он говорит о них так, будто они несчастные влюбленные и он потерял их обоих, не только Ари.

– Мы в тот день чокались сэндвичами, представляешь?

– Нет.

– Это весело. Правда, мамины сэндвичи не очень вкусные, после них единицы себя в целости и сохранности чувствуют. Но мы все выжили. Хороший был день, несмотря на то что до этого лило как из ведра.

Парень мечтательно улыбается, а я с интересом изучаю его. Впервые я вижу нечто странное в глазах человека – любовь к другим людям. Это ошеломляет. Мама не может меня не любить. Наверное. В смысле, может, конечно. Но вполне объяснимо ее ласковое и трепетное отношение к дочери.

Любовь же этого парня к какой-то девушке необычна: она не касается взаимоотношений, не держится на физическом притяжении.

«Родственные души», – вдруг думаю я и сама поражаюсь своим мыслям.

Следующие несколько часов мы едем в молчании. Наверное, парень сказал все, на что у него хватило смелости и сил. Он не пересаживается вперед. Сидит по центру, а я так и прижимаюсь к дверце, до сих пор ощущая себя лишней, не в своей тарелке.

Глупо отдавать душу Дьяволу, очень глупо. Неужели это то, что я должна починить?