Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха - стр. 94
Однако использование рабского труда на предприятиях военной промышленности Германии не обеспечило ей перевеса в производстве вооружений. Нацисты не смогли добиться от немецких квалифицированных рабочих такой самоотверженности, какая была характерна для миллионов советских тружеников тыла.
Мой отец часто рассказывал, как в начале осени 1941 г. он получил мандат за подписью И. В. Сталина, гласивший, что он, Емельянов Василий Семенович «является уполномоченным Государственного Комитета Обороны на заводе по производству танков» и что на него «возлагается обязанность немедля обеспечить перевыполнение программы по производству корпусов танков».
На уральском заводе, на который был командирован отец, только начинался монтаж оборудования для танкового производства. В обычных условиях такой монтаж должен был занять четыре-шесть месяцев. Отец пошел к монтажникам и объяснил им: «Немцы под Москвой. Нужны танки. Нам нужно точно знать, когда будет смонтирован цех». Монтажники попросили двадцать минут на размышление. Когда отец к ним вернулся, их бригадир сказал: «Распорядитесь, чтобы нам несколько лежаков поставили… Спать не придется, отдыхать будем, когда не сможем держать в руках инструменты. Скажите, чтобы еду из столовой нам тоже сюда доставляли, а то времени много потеряется. Если сделаете, что просим, то монтаж закончим через семнадцать дней». По словам отца, люди работали как единый человеческий организм. Рабочие выполнили задание за 14 дней, уложившись в невозможный по техническим нормам график монтажа оборудования ценой невероятного напряжения своих сил. Впрочем, как вспоминал отец, тогда такой труд в тылу был скорее правилом, чем исключением.
Этот подвиг в тылу совершался не только в цехах заводов и на полях страны. Подвиг совершали многие конструкторы, ученые, техники, трудившиеся над разработкой новых видов вооружений. Вспоминая работу над авиационным вооружением в конце 1942 г., советский оружейный конструктор А. Э. Нудельман писал: «Мы, Г. А. Жирных, А. Э. Нудельман, А. С. Суранов, наши механики прожили две недели в тире. Кровати, на которых спали по очереди по 3–4 часа в сутки, стояли в 4–5 метрах от стендов, где отстреливали пушки. Гильзы, вылетавшие из пушек при автоматической стрельбе, ударялись об эти кровати. Однако, несмотря на стрельбу, мы после 20 часов рабочего дня спали, и стрельба этому не мешала. Работа в тире ладилась, пушки уходили из тира одна за другой. Трудились с таким подъемом, что наша жизнь в тире, возле стреляющих пушек, в памяти осталась светлым праздником».