Смертельная ртутная ложь. Жалкие свинцовые божки - стр. 22

– Этот дом – тюрьма, – довольно туманно произнесла она.

– В таком случае вам следует навестить мое жилище.

– Я не то имела в виду.

Я набил рот, использовав этот старый прием, чтобы заставить ее сказать больше. Метафоры вообще слабо доходят до меня.

– Гаррет, я могу уехать отсюда в любое время. Более того, меня довольно часто побуждают сделать это. Но если я уступлю, то потеряю все. По-настоящему мне здесь ничего не принадлежит. Я лишь временно пользуюсь этим богатством. – Она обвела рукой вокруг себя. – До тех пор, пока сама не оставлю дом.

– Понимаю.

И я действительно понимал. Узница обстоятельств, она вынуждена была здесь оставаться. Незамужняя женщина с ребенком. Ей была знакома бедность, и она знала, что богатой быть гораздо лучше. Бедность – тоже своего рода тюрьма.

– Пожалуй, Мэгги Дженн, вы мне можете понравиться.

Она приподняла одну бровь. Какое милое искусство! Лишь немногие наделены этим природным талантом. Только лучшие люди могут выполнить трюк с бровью.

– Большинство клиентов мне совсем не нравятся, – добавил я.

– Думаю, приятные люди просто не попадают в ситуации, когда им требуется помощь таких, как вы.

– Попадают, но нечасто – что весьма прискорбно.

Развитие событий показывало, что в ходе встречи с Мэгги передо мной могли открыться определенные возможности. Это чувство не оставляло меня с того момента, когда я, отправляясь на ужин, шагнул за дверь своего дома. Я не тот парень, который стремится получить все при первом свидании, но никогда не отказываюсь от подарков судьбы. Что касается сегодняшнего вечера, то я решительно не желал противиться ей.

Ужин подошел к концу. Я не находил себе места, а Мэгги Дженн продолжала виртуозно строить глазки. Такие фокусы могли бы даже епископа заставить позабыть о боге, и самая глубокая преданность идеям воздержания не спасла бы святошу от опасности утонуть в прозрачных озерах ее глаз. Искусство Мэгги было способно увести воображение самого ярого религиозного фундаменталиста в такие дали, из которых невозможно выбраться, не совершив отчаянной глупости.

Я настолько забылся, что даже не замечал, какую шутку начал играть со мной мой драгоценный орган.

За ужином мы мило поддразнивали друг друга, ловко жонглируя словами. В этом Мэгги Дженн не имела себе равных. Она была по-настоящему хороша. Я уже изготовился, схватив боевую трубу, сыграть сигнал «атака!».

Она же молча наблюдала за мной, видимо оценивая, насколько я дозрел.

Предприняв героические усилия и сосредоточившись, я прохрипел:

– Скажите мне вот что, Мэгги Дженн. Кто может совать нос в ваши дела?