Смертельная ночь - стр. 11
Джереми любил людей, Новый Орлеан и вообще побережье, но даже он онемел при виде неожиданно свалившегося на них наследства.
«Плантация, надо же», – думал Эйдан.
Это слово заставляло представить длинные, тенистые дубовые аллеи, пышно зеленеющие угодья, ослепительно-белый дом в псевдогреческом стиле и прекрасных женщин в длинных струящихся платьях, сидящих на крыльце и потягивающих мятный джулеп.
А в действительности на крыльце этого дома разве что бродяги могли распивать пиво из бутылок, упрятанных в коричневые бумажные пакеты.
Да, расследование тут необходимо.
Закари, младший из троих братьев, сочетавший в себе стоицизм старшего и впечатлительность среднего, глубоко вздохнул.
– Похоже, этот дом нам достался с большой скидкой.
Эйдан смерил его взглядом. Ростом Закари был вровень с Джереми – шесть футов два с половиной дюйма[3]. Казалось, что три брата были вылиты почти по одной форме, а потом раскрашены в разные цвета. Голубые глаза Эйдана умели изменять оттенок от ледяного до черного, как его волосы. У Джереми были дымчато-серые глаза и рыжевато-каштановая шевелюра. Закари в детстве часто буянил, доказывая свою мужественность, поскольку родился c шелковыми пшеничными локонами, за которые братья нещадно изводили его, хотя с возрастом волосы потемнели и порыжели. Драчун Зак заслужил у их матери прозвище «ирландский мятежник». Но зато он всегда умел постоять за себя. Как и Джереми, он обожал музыку, говоря, что музыка – это бальзам для души.
Зак с готовностью согласился участвовать в семейном деле. Отслужив несколько лет в полиции Майами, он дошел до последней черты, когда ему пришлось расследовать дело наркомана, зажарившего в микроволновке своего малютку сына. К тому времени Закари успел стать совладельцем нескольких мелких студий звукозаписи, но едва он узнал о планах открытия детективного агентства, немедленно уволился из полиции.
Эйдану было тридцать шесть лет, Джереми – тридцать пять, а Закари – тридцать три года. Пусть в детстве они много дрались, теперь они были друзьями.
– Мы должны это продать, – сказал Эйдан.
– А что мы получим за такую развалину? – спросил Зак.
– Продать? – возмутился Джереми. – Но это же… это же наше наследство.
Братья хмуро уставились на него.
– Наследство? Да мы и знать о нем не знали, пока не позвонил адвокат, – напомнил Эйдан.
Джереми пожал плечами:
– Но здесь жили наши предки, не одно поколение Флиннов. Это же здорово. Кому еще повезло проснуться однажды утром и узнать, что на него свалилось наследство – целое поместье!
Эйдан и Зак посмотрели на дом, потом снова на брата.