Смертельная любовь - стр. 4
Сталин был на двадцать два года старше второй жены. И на восемь – старше первой. Его венчанная жена – Екатерина, Катя, Кето, сестра друга-подпольщика Алеши Сванидзе.
Дореволюционный Тифлис. Горбатые улочки. Дома с висячими верандами. Дворы, где сушится белье и стоят длинные скамейки и столы. За ними соседи и родственники пьют по праздникам вино, едят долму, лобио, сациви, а если позволяет достаток, то и шашлык из барашка. Проезжает пролетка. В ней сидит полная знатная пожилая дама в шляпке. Другие – не дамы, не знатные и не в шляпке – провожают ее долгим взглядом. Одна из них – тоненькая, стройная как козочка, с большими глазами и нежными чертами лица. Шестнадцатилетняя Катя Сванидзе. Она смотрит на даму, дама смотрит на нее. Пожилая особа охотно поменялась бы местами с юной.
Иосифу приятно, что на Катю глазеют. Он и сам любуется своей козочкой. Они гуляют по вечернему Тифлису, он предлагает ей зайти в кофейню, она с испугом смотрит на него: это же дорого. У него есть деньги. Небольшие, но все же. Большие – партийные. Все, что удалось экспроприировать. Большие пойдут в партийную кассу. Маленькая сдача – его. Они могут позволить себе по чашечке кофе. Кате льстит, что такой серьезный, умный, интересный человек ухаживает за ней. Она чувствует, что влюблена. Но она воспитана так, что не может это показать. Только после свадьбы. Он согласен, он хочет, чтобы они стали мужем и женой. У нее условие – венчаться. Венчаться революционеру? Да, он учился в семинарии. И бросил. У него свои отношения с религией. И все эти поповские формальности ему ни к чему. Глаза Кати гаснут. Без церковного благословенья не будет счастья. Любовь перевешивает. Революционер соглашается на тайное венчанье.
Хорошенькая грузинка целиком подчиняется сильному, властному мужу, ни в чем ему не переча. Она прячется под стол вместе со своей тарелкой, когда заходят его знакомые. Со слов родных: «Жена-ребенок, глядящая на мужа снизу вверх, приняв как закон его власть над собой и правоту во всем и всегда».
Катя родила мужу сына Яшу. И через полгода сгорела от тифозной горячки.
Не возникла ли уже тогда в его подсознании мысль о том, что его предали, разумеется, невольно?
Спустя двадцать с лишним лет судьба повторится.
Не жилось женщинам со Сталиным.
Сталин выбирал женщин моложе себя, видимо, оттого, что запомнил власть над собой одной женщины старше себя. Ее звали Кэ-Кэ. По-грузински. По-русски – Екатерина Георгиевна. Властность ее была столь велика, что она выгнала из дома мужа-сапожника, пившего горькую. Одни говорят, что он был отцом Иосифа. Другие – что отцом был вовсе не муж, а любовник и, между прочим, князь. Вряд ли. На благородного Иосиф Джугашвили не тянул. Мать отдала сына сперва в духовное училище, после в семинарию. Возможно, он согласился – или сам захотел – еще и по той причине, что таким образом покидал нелюбимый дом, где царила женщина с тяжелым характером: училище и семинария предоставляли ученикам стол и кров.