Смертельная белизна - стр. 64
Когда Страйк вставал с дивана, ему вслед, как обычно, понеслись звуки газовой атаки. Входя к себе в кабинет, он услышал вопрос Робин:
– А мне, получается, завтра с документацией работать?
– Если ты не против, – ответил Страйк, плотно закрывая за собой дверь.
Робин в приподнятом настроении вернулась за компьютер. На Денмарк-стрит уличный музыкант запел «No Woman, No Cry»[11], и ей показалось, что во время разговора про Билли Найта и Чизуэллов они сделались теми же Страйком и Робин, какими были год назад, до ее увольнения, до венчания с Мэтью.
Между тем Страйк из кабинета позвонил Джасперу Чизуэллу, который снял трубку почти мгновенно.
– Чизл! – рявкнул он.
– Говорит Корморан Страйк, – сказал детектив. – Вы только что разговаривали с моим партнером.
– Да-да, – подтвердил министр культуры; судя по всему, он ехал в автомобиле. – У меня есть для вас работа. Но это не телефонный разговор. Сегодня, к сожалению, я занят с утра до вечера, а завтра меня устроит.
«Ob-observing the hypocrites…», – выводил уличный певец. «Наблюдая за ханжеством…»
– Сожалею, но завтра нет никакой возможности. – Страйк наблюдал, как в ярком солнечном свете кружатся пылинки. – До пятницы не будет ни минуты. Вы можете хотя бы в общих чертах обрисовать суть дела, господин министр?
Чизуэлл ответил с напряженностью и гневом:
– Разговор не телефонный. Я приму ваши условия, если вопрос только в этом.
– Это вопрос не денег, а времени. До пятницы я очень плотно занят.
– Ох, я вас умоляю…
Вдруг Чизуэлл отстранил трубку, и до слуха Страйка донеслось злобное шипение, обращенное к кому-то другому:
– Здесь налево, болван! Нале… чтоб тебе!.. Не трудись, я пешком. Пешком дойду, черт тебя дери, открывай дверь!
На заднем плане Страйк услышал нервный мужской голос:
– Простите, господин министр, но там был знак «въезд запрещен».
– Умолкни! Открывай… дьявольщина… открывай же дверь!
Вздернув брови, Страйк выжидал. Он услышал, как хлопнула дверца автомобиля, как затопали торопливые шаги, а потом Джаспер Чизуэлл вновь заговорил в трубку.
– Дело не терпит отлагательств! – прошипел он.
– Если оно не может потерпеть до пятницы, то вам, к сожалению, остается только обратиться в другое агентство.
«My feet is my only carriage», – выводил певец. «И носят меня лишь ноги».
Помолчав, Чизуэлл в конце концов процедил:
– Мне нужны именно вы. При встрече объясню, но… ладно, в пятницу так в пятницу, если иначе никак. Найдете меня в клубе «Прэттс». Приходите к двенадцати, ланч с меня.
– Хорошо, – согласился Страйк, уже заинтригованный. – До встречи.
Он вышел в приемную, где Робин сортировала почту и вскрывала конверты. Когда Страйк сообщил ей о результатах разговора, она сразу погуглила «Прэттс».