Смерть волкам. Книга 2 - стр. 16
– Нет, – задумчиво произнёс Гилмей, подходя и опускаясь на корточки рядом с Рэйварго, – хотя… – Он выудил из кармана длинную старомодную девичью заколку.
– В комоде нашёл, – объяснил он и, изогнув заколку крючком, запихал её в замочную скважину. – Я тебе никогда не рассказывал, что мой первый отчим очень любил запирать меня в шкафу за разные провинности? Закроет, а сам уйдёт шляться по городу. А я дождусь, пока он уйдёт, и открою дверь изнутри маминой заколкой… – Гилмей захихикал. – Так и делал, пока мама не развелась с этим придурком. Готово.
Дверь открылась мягко, без скрипа, и, посветив в неё фонариком, ребята увидели маленькую, совершенно пустую комнатку, в глубине которой стоял небольшой сундук. Они молча приблизились к нему. Рэйварго слышал, как тяжело и возбуждённо дышит Гилмей.
Сундук был очень старым. Доски, из которых он был сделан, рассохлись. Железо, которым были обиты углы, стало красным от ржавчины. Сундук закрывался на небольшой висячий замок, упавший и рассыпавшийся, едва Рэйварго до него дотронулся.
– Открывай, ну же, – прошептал Гилмей. Рэйварго подрагивающими руками откинул крышку сундука. Он был почти до краёв заполнен сухим серым песком, перемешанным со стружками. Ребята осторожно начали разгребать эту смесь руками, и сразу же наткнулись на что-то плоское и шершавое.
Они выудили наружу небольшой прямоугольный предмет вроде ящичка, завёрнутый в холстину и обвязанный бечёвкой. Рэйварго сразу хотел развязать узлы, но Гилмей предложил выйти сначала наружу. Быстро они пересекли подвал, кухню и, выйдя в гостиную, встали возле небольшого стола. Рэйварго бережно, как ребёнка, положил свёрток на стол и развязал бечёвку. Под холстом оказалась другая обёртка – из тщательно выделанной мягкой кожи, обвязанная тонким ремешком, под этим слоем третий – из тончайшего батиста. Убирая его, Рэйварго чувствовал, как сильно у него дрожат руки.
Две головы: кудрявая каштановая и взъерошенная чёрная склонились над лежавшей на столе древней книгой. Она была небольшая, форматом с обычную ученическую тетрадь, только чуть поуже, довольно толстая. Корешка у неё не было, а переплётом служили две маленькие доски, в которых были с внутреннего края просверлены отверстия. Сквозь эти отверстия кожаными шнурками истрёпанные страницы и переплёт книги сшивались воедино. Никаких знаков, символов или надписей на досках не было.
Осторожно, бережно, будто убирая катаракту с глазной роговицы, Рэйварго приподнял верхнюю доску и откинул её на стол.
Перед ними открылась первая страница книги. На ней аккуратно, от руки, выцветшими чернилами было выведено название книги: