Смерть в твоих глазах - стр. 42

В час ночи мужчина вошел в свою квартиру и, приняв душ, уснул спокойным сном ребенка.

Лариса Бестужева, промучившись остатки ночи, встала в 6.30 вся разбитая. Прошла в ванную и до 7 часов простояла под контрастным душем. Сменявшие друг друга холодные и горячие струи воды облегчили ее состояние, а крепкий кофе окончательно привел в порядок. Она, как обычно, собралась на работу в офис, но вдруг вспомнила, что в 11.00 ее ждут в следственном управлении. Лариса пыталась вспомнить фамилию следователя и номер его кабинета. Ничего не получилось, поэтому пришлось звонить в местное отделение партии. Ей никто не ответил. Она посмотрела на часы:

– Господи, только без четверти восемь, а Ольга придет в лучшем случае в девять, скорее, в 9.30. До следственного управления округа добираться не менее полутора часов. Так можно и опоздать. Следователь ждать не станет, а в отместку заставит полдня просидеть у кабинета. Если вообще не до вечера. Полицейские чиновники, прокурорские не любят, когда опаздывают.

Прокрутив все эти мысли в голове, она набрала домашний номер секретаря.

– Оля? Здравствуй! Бестужева.

– Здравствуйте, Лариса Константиновна. Вовремя позвонили, я уже выходила из дома. Что-то случилось?

– Скажи, Оля, ты не помнишь, куда и к кому я должна явиться в 11.00?

– Помню! В следственное управление!

– Это и я помню! К кому конкретно?

– А! В кабинет № 40, следователь Воронов Валерий Андреевич.

– Спасибо!

– Вы еще дома?

– Да!

– Так, может, к вам Гену Коростылева послать?

– Не надо. На метро доеду быстрей.

– Спорный вопрос, Гена у нас…

– Я знаю, Оля, что Гена у нас мастер обходить пробки, – прервала секретаршу Лариса, – но он будет нужнее в офисе. Не забывай, у нас похороны Славика Корнеева.

– Да такое разве забудешь? Алле Владимировне что-нибудь передать?

– Она знает, что делать. Впрочем, передай, пусть дождется меня. Сколько я пробуду у следователя, неизвестно, но, думаю, надолго не задержит.

– Хорошо, Лариса Константиновна, побежала я.

– Торопись не спеша, Оля.

– Как это?

– Будь осторожней.

– А! Конечно. До встречи, Лариса Константиновна.

– До встречи!

Быстренько закончив приводить себя в порядок, надев белоснежный летний костюм, Бестужева вышла из квартиры и… застыла в изумлении – у ее ног на коврике вновь лежала бордового цвета сломанная гвоздика. Если в первый раз это можно было принять за случайность, то второй… Кто это делает? Ну, ладно, кто-то просто клал бы цветы, желая до поры до времени оставаться инкогнито, но зачем ломать их? Или это какой-то знак? Или… Господи, утром после убийства Славы Корнеева она нашла у квартиры цветок. И сегодня. Такую же сломанную гвоздику. Неужели еще кто-то погиб? Ей стало душно от странного предположения. Не сообщает ли кто-то таким образом об очередной жертве? Но кто? И почему ей? У Ларисы жутко разболелась голова. Она вернулась в квартиру, положила цветок на пуфик, прошла на кухню и выпила аспирин…