Смерть сердца - стр. 55
– Да, значит, весна пришла, – машинально отозвалась она. – Если они выставили шезлонги.
Она не совсем твердой рукой вытащила сигарету из портсигара, закурила. Белая чайка сидела в лучах солнца на зеленом шезлонге, полосатый парус пролетел по озеру вслед за алым, улыбающиеся прохожие и дети, носившиеся между арфообразными лужайками, казались мизансценой для пьесы. Карильон прозвонил мелодию, потом пробили часы.
– Что же – я последний раз говорю тебе «дружок», дружок?
– Похоже на то, – ответила она. Она ухватилась за предложенную возможность и в самых любезных выражениях объяснила ему, что теперь они будут видеться гораздо реже.
– Но это я и так знаю, – настаивал он. – Я то же самое и говорю. Поэтому-то я пришел – попрощаться с тобой.
– Попрощаться только отчасти. Вечно ты все преувеличиваешь.
– Ладно, прощай отчасти.
– На самом деле ничего не изменится.
– Знаю, знаю, дружок. Но мы сделаем вид, что изменилось.
Оказалось, что они не распрощались даже отчасти. Но, сказала себе самой Анна, это положило начало третьему и самому гармоничному периоду их отношений. Тем же вечером он прислал ей полдюжины камелий, а три дня спустя, уже выйдя на работу, – письмо, первое из серии писем, которые он напишет ей на солидного вида конторской писчей бумаге. Он совершенно безыскусно и до того по-детски, что это производило жутковатое впечатление, писал о том, какие его коллеги ужасно милые. На деле же он еще несколько недель дулся на Анну и ей подобных. Письмо, в котором он писал, что благодаря новой работе стал новым человеком, Анна порвала, а обрывки бросила в камин. Она спросила Томаса, как у Эдди дела на самом деле, и Томас ответил, что Эдди по-прежнему очень много из себя понимает, но все вроде бы идет к тому, что со временем он пооботрется.
Шесть дней спустя Эдди пожаловал к Анне с отчетом и поднес ей три цветущих вишневых ветки в голубом бумажном кульке. После этого проницательность, появившиеся у него деньги или новые друзья на некоторое время удержали его от повторного визита. В конце концов он остановился на еженедельном букете тюльпанов, ворковании по телефону, дипломатично милых письмах, а после тюльпанов – на розах. Томас в ответ на новые расспросы доложил, что Эдди держится молодцом, хотя не таким молодцом, как считает сам Эдди. Когда Дэнис вернулся из Турции и попросил освободить его квартиру, Анна написала Эдди и велела больше не слать цветов: теперь ему нужно будет платить за жилье. Цветов ей больше не слали, но Эдди, словно испугавшись, что их общение может и вовсе прекратиться, теперь стал чаще у них появляться. Работа работой, но он снова сделался привычным гостем дома по Виндзор-террас, когда сюда переехала жить Порция.