Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь - стр. 86

Шарлотта не зря была старшей в большой семье, там она обрела умение справляться с мужским несовершенством, и ее метод руководства мужем был весьма искусным. Она последовательно хвалила мужа за качества, которыми он не обладал, в надежде, что, польщенный ее похвалой и одобрением, он их приобретет. Элизабет видела эту систему в действии, когда по настойчивой просьбе Шарлотты ненадолго приехала к ней одна через полтора года после собственного замужества. Когда они возвращались в пасторат в экипаже леди Кэтрин де Бер, зашел разговор об одном из гостей, молодом священнике из соседнего прихода, дальнем родственнике леди Кэтрин.

– Несомненно, мистер Томпсон прекрасный молодой человек, но, на мой взгляд, слишком болтлив, – отметила Шарлотта. – Он хвалил каждое блюдо, это отдавало лестью, а сам он выглядел обжорой. Раз или два посреди его пространной речи я заметила недовольный взгляд на лице леди Кэтрин. Жаль, дорогой, что он не взял пример с тебя. Тогда бы он говорил меньше и к месту.

Ум мистера Коллинза не отличался достаточной утонченностью, чтобы определить иронию или заподозрить уловку. Тщеславие проглотило комплимент, на очередном обеде в Розингсе он необычно много молчал, и Элизабет даже побаивалась, что леди Кэтрин может стукнуть ложкой по столу и потребовать ответа, почему он молчит, словно воды в рот набрал.

Последние десять минут Элизабет, отложив перо, перенеслась мыслями в Лонгборн, в дни их долгой дружбы с Шарлоттой. Но подошло время покончить с бумагами и пойти взглянуть, что миссис Рейнолдс приготовила для Бидуэллов. Пока Элизабет шла к комнате экономки, ей припомнилось, как леди Кэтрин в свой прошлогодний приезд сопровождала ее в Лесной коттедж с корзинкой провизии для смертельно больного человека. Леди Кэтрин не пригласили войти в комнату больного, да она и не выказывала такого желания, а на обратном пути сказала: «Диагноз доктора Мерфи внушает подозрение. Я никогда не одобряла затяжное умирание. У аристократов это свидетельство манерности, у низших классов – возможность уклониться от работы. Второй сын кузнеца, по общему мнению, умирает последние четыре года, однако, когда я проезжаю мимо их дома, я вижу, как он помогает отцу, и по виду пребывает в добром здравии. Семья де Бер никогда не затягивала с умиранием. Люди должны для себя решить, жить им или умереть, и поступать соответственно, не доставляя неудобства другим».

Элизабет не нашла, что сказать, так она была изумлена и шокирована. Как могла леди Кэтрин так спокойно говорить о затяжной смертельной болезни, если она всего три года назад потеряла единственного ребенка, болевшего долгие годы? Однако после первого взрыва горя, несомненно, искреннего, хотя удерживаемого ею под контролем, она с удивительной быстротой восстановила душевное равновесие – а с ним и прежнюю нетерпимость. Жизнь мисс де Бер, деликатной, простой и молчаливой девушки, прошла едва замеченной в мире, такой же незаметной была и ее смерть. Элизабет, ставшая к тому времени сама матерью, делала, что могла: посылала теплые приглашения в Пемберли, ездила в Розингс, чтобы поддержать леди Кэтрин в первые недели траура; эти приглашения и искреннее сочувствие, которых несчастная мать, возможно, не ожидала, сделали свое дело. Леди Кэтрин осталась, по существу, той же самой женщиной, что и была, но теперь на Элизабет, занимавшуюся физическими упражнениями в тени деревьев, не изливался яд, и леди Кэтрин полюбила бывать в Пемберли и посещала супругов чаще, чем они этого желали.