Смерть приходит в Пемберли. Невинная кровь - стр. 70

– Простите меня, сэр, – неожиданно вмешался Элвестон, – но я не могу молчать. Вы указываете мисс Дарси, что ей делать, словно она ребенок. Мы вступили в девятнадцатое столетие; и не надо быть учеником миссис Уолстонкрафт[7], чтобы понять: женщина имеет право голоса, когда дело касается ее самое. Прошло несколько столетий с тех пор, как признали, что у женщины есть душа. Не пора ли признать, что у нее есть и разум?

Полковник с трудом сдержался:

– Советую приберечь эту речь для Олд-Бейли.

– Я думал только о твоем благополучии, – сказал Дарси сестре. – Конечно, если хочешь, оставайся. Элизабет пригодится твоя помощь.

Все это время Элизабет молчала, боясь, как бы ее вмешательство не усложнило дело, но теперь заговорила:

– Еще как пригодится. Когда приедет сэр Селвин Хардкасл, мне придется окружить его вниманием, и я просто не представляю, как смогу одна справиться с письмами. Тогда, может быть, прямо сейчас и приступим?

С силой оттолкнув стул, полковник сухо поклонился Элизабет и Джорджиане и вышел из комнаты.

Элвестон встал и обратился к Дарси:

– Просите, сэр, что позволил себе вмешаться в семейные дела, которые меня не касаются. Я говорил неразумно, а излишняя пылкость была невежлива.

– Извинения скорее надо приносить полковнику, а не мне, – поправил его Дарси. – Ваша критика была, возможно, неуместна и дерзка, но это не значит, что она была несправедлива. – И, повернувшись к Элизабет, произнес: – Когда ты решишь проблему с письмами, дорогая, думаю, нам сразу надо пойти и поговорить со слугами – и с домашними, и с наемными. Миссис Рейнолдс и Стаутон скажут им только то, что произошел несчастный случай и бал отменили, и это, конечно, вызовет переполох и волнение. Сейчас я вызову миссис Рейнолдс и скажу, что мы спустимся к слугам в холл, как только ты составишь черновик для Джорджианы.

Уже через тридцать минут Дарси и Элизабет вошли в служебный холл под скрип шестнадцати отодвигаемых стульев и разноголосого «Доброе утро, сэр» в ответ на приветствие Дарси, произнесенного так тихо, что его с трудом можно было услышать. Элизабет поразили накрахмаленные и сверкающие белизной фартуки и гофрированные чепчики, пока она не вспомнила, что в день бала леди Энн вся прислуга по указанию миссис Рейнолдс уже с утра безукоризненно одета. В воздухе пахло выпечкой и прочими дразнящими ароматами; так как других приказов не поступало, часть пирогов и закусок уже готовились. Когда Элизабет проходила мимо открытой двери в зимний сад, ее оглушил сладковатый запах срезанных цветов, теперь уже ненужных; сколько из них доживет до понедельника, подумала она. И что делать с множеством птиц, ощипанных для жарки, огромными кусками мяса, фруктами из теплиц, белым супом и освежающими напитками? Что-то еще не пустили в дело, но если не вмешаться, образуется гора деликатесов, которым нельзя дать испортиться. Казалось, сейчас не время беспокоиться о том, что может показаться мелочью, но все так перемешалось. Почему полковник Фицуильям молчит о своей вечерней верховой прогулке и не рассказывает, где он был? Вряд ли просто катался вдоль реки при сильном ветре. И что будет с Лидией, если Уикхема арестуют и увезут? Все допускали такую возможность, хотя не говорили об этом открыто. Сомнительно, что она захочет остаться в Пемберли, однако ей нужно предложить кров где-то неподалеку от местопребывания мужа. Наверное, лучше и удобнее всего ей пожить в Хаймартене, но справедливо ли это по отношению к Джейн?