Смерть придёт на лёгких крыльях - стр. 22
Шепсет замешкалась. Ее спутник хотел, чтобы она пошла за ним в этот сад, а не по тропе. Будто бы даже поторапливал. Тени не пугали его, потому что он не видел их и не слышал их зов. Вокруг них собрались другие собаки, и старик, оставшийся на пороге, мягко напутствовал ее.
Девушка вскинула голову, встречаясь взглядом со своим спутником, различая его нетерпение и не зная, как объяснить. Он что-то почуял, потому что вдруг шагнул к ней и осторожно сжал ее запястье, увлекая Шепсет за собой. Простое теплое касание, но такое… заземляющее. Тепло его жизни разгоняло внутренний холод, отпугивало тени. Его рука стала надежной крепкой опорой, напомнившей ей, где она сейчас находилась.
И сумерки небытия стали просто наступающим вечером, а сад, полный зловещих шепчущих теней, – просто садом, в который они шагнули уже вместе. Мужчина, идущий рядом с ней, перестал быть зыбкой формой. Теперь, несмотря на меркнущий свет, Шепсет могла разглядеть его получше. Высокий, крепкий. Кожа смуглая, почти как у кушитов[19], но все же не настолько темная. Волосы собраны в необычную прическу, словно из спутанных прядей, но не кос, как у нее. Щит за спиной, копье, на которое он чуть опирался одной рукой, другой удерживая Шепсет за запястье. На поясе поверх схенти[20]крепились ножны с кинжалом, на левой руке – широкий кожаный браслет лучника. Грудь пересекал ремень колчана. Девушка не разглядела, какие именно амулеты он носил на шее – но один из них был Оком, которое воин показал ей еще в зале.
«Меджай, страж. Защитник», – всплыли в памяти слова. Кажется, это ведь он сам успел сказать ей?
Сумерки сгущались. Мужчина молча вел ее через сад, выбирая дорогу, не ускоряя шаг – видел, что она идет пока не слишком уверенно. Собака ступала с ней рядом, почти прижимаясь к ногам, по-своему поддерживая. Шепсет казалось, она слышала вдалеке какой-то гул, но не была уверена – слишком зыбким еще было ее чувствование реальности.
Сколько они так прошли, девушка не знала. Становилось все темнее, но ее спутник словно намеренно не выходил из-под покрова деревьев на более открытую местность, и тропу приходилось нащупывать.
В какой-то момент собака, ткнувшись холодным носом в ладонь Шепсет, вдруг отошла, потрусила вперед, а потом скрылась в зарослях – бесшумно, как рыба, уходящая глубже в воду.
Девушка ощутила себя удивительно беспомощной, невольно остановилась. Разумом она понимала, что земля под ней не разверзнется и не исчезнет, и воздух не утечет как скудеющий поток. Но ей пришлось сделать несколько вдохов, чтобы успокоить бешено заколотившееся сердце, и крепче сжать в кулаке амулет.