Смерть поэта – Маскарад. Романтизированная биография - стр. 3
– Ты несносен, Мишель, – говорил Монго, когда он начинал спорить и затевал очередную ссору, – разве можно так обходиться с людьми.
– А как они обходятся со мной? – угрюмо спрашивал он.
– А чего же ты хотел дождаться, они живые существа, и не все потерпят такую грубость и презрение, которые написаны на твоем лице, это только у меня терпение никак не кончится, да и то устал я уже с тобой.
Он и сам понимал, что с ним очень трудно, но что было с этим поделать?
Но даже Алексей не знал, что одно создание, к которому он относится с величайшей нежностью, все-таки остается в этом мире – и это Варенька, но где она, увидятся ли они когда-то. Он боялся причинить ей боль и страдания, слова дяди и друга уже наталкивали его на мысль, что она будет молча страдать и не сможет сладить с ним.
– Я не могу ее тиранить, – говорил он сам себе, – она не должна из-за меня переживать и ломать свою жизнь.
Но на страницах его тетрадей появлялись ее портреты – несколько штрихов, которые он легко бросал на белый лист, и она уже взирала на него ласково и нежно, и на душе становилось немного теплее и легче жить.
Она уходила, растворялась где-то и появлялась вновь. Он совсем не хотел расставаться со своей Галатеей и чувствовал себя творцом, влюбленным в собственное творение. С тем, что было создано им самим, он легко справлялся, это совсем не то, что живые люди, с ними столько неприятностей и мороки бывает.
Здесь, в Петербурге, они ездили к актрисам и девицам, с которыми так легко знакомился Монго, но Мишель оставался нелюдим и угрюм, и шутки его были часто резкими и грубыми. Он боялся только того, что тот его оставит в одиночестве, потому что ему давно надоело улаживать скандалы, извиняться за спутника, тот сам не собирался этого делать, хотя и мог бы.
№№№№№
Она ждала его и страдала. Она спрашивала себя, как может он быть так равнодушен и спокоен, но ведь сердце не могло ее обмануть, она помнила, как нежен, заботлив и внимателен был рядом с ней этот грубоватый юноша, отчего же все так переменилось вдруг. Почему он даже привета ей не передает.
И все-таки она не могла смириться, продолжала ждать и надеяться. Пока отец не заговорил о замужестве. Он видел, что она печальна, но не подозревал о ее чувствах. Да и ей нечего ему было сказать. Тот, кто мелькнул и исчез без следа, о чем же могла она говорить. Отец даже не помнил, как он выглядел, только пара резких фраз. Он так юн, с чего она взяла, что он собрался жениться, даже если она ему и нравится?
Нет, чем больше думала она обо всем, тем больше понимала, что это была забава, легкое увлечение, и ей просто нечего ждать, не на что надеяться.