Смерть под ножом хирурга - стр. 10
Он наклонил голову.
– Мы поняли друг друга.
– Нет. – Кейт гордо выпрямилась. Холодная самоуверенность Беттенкурта не нравилась ей и раньше, а сейчас она его окончательно невзлюбила. – Вы меня не поняли.
– Но вы же умная женщина. Вы сами знаете, что мы не можем допустить вас теперь в операционную.
– Но это неправильно… – вдруг запротестовал Эвери.
– Простите? – Беттенкурт нахмурился и грозно взглянул на старика.
– Вы не можете просто ее выгнать. Она дипломированный врач, и существуют всякие комитеты, которые разбирают врачебные ошибки.
– Я хорошо знаком со всеми процедурами, Кларенс! Просто надеялся, что доктор Чесни трезво оценит ситуацию и поступит благоразумно. – Он снова взглянул на нее. – Так будет лучше для вас. Мы не станем портить ваш послужной список. Просто в досье появится уведомление, что вы ушли по собственному желанию. Я отпечатаю необходимый документ, он будет готов через час. Все, что надо от вас… – И осекся, увидев выражение ее глаз.
Кейт редко сердилась. И как правило, умела держать себя в руках. Но сейчас она сама испугалась охватившего ее бешенства.
– Поберегите вашу бумагу, мистер Беттенкурт, – с убийственным спокойствием произнесла она.
– Что ж, если таково ваше решение… – Беттенкурт посмотрел на Эвери, – когда у нас следующее заседание врачебной комиссии?
– Э-э-э, в следующий вторник, но…
– Внесите в повестку дня дело О’Брайен. Мы дадим возможность доктору Чесни объяснить свое поведение на комиссии. – Он повернулся к Кейт. – Вас будут судить коллеги, и это я нахожу справедливым. А вы?
Она проглотила свои возражения. Если сейчас она позволит себе высказать все, что думает о докторе Беттенкурте, ей больше никогда не работать в этой клинике. Или где-то еще. Он прилепит ей ярлык возмутителя спокойствия. Что внесет ее в черный список навсегда.
Они расстались вежливо. Для женщины, чью карьеру только что разорвали на куски, она сумела выдержать все представление достойно до самого конца. Обменялась рукопожатием с Беттенкуртом и, пока шла к двери, старалась держаться прямо, так же прошла по длинному коридору, но в лифте как будто что-то оборвалось. И когда двери вновь открылись, ее всю трясло. Ничего не видя вокруг, она пробежала через холл, и только сейчас ее пронзило осознание всего, что только что произошло.
Меня осудят. Меньше года работы здесь, и меня будут судить.
Ей всегда казалось, что суды и катастрофы где-то далеко и ее не коснутся. Никогда не могла представить, что ее станут судить за некомпетентность.
Ей стало дурно, и она прислонилась к стенке телефонной будки. Взгляд упал на свисавший с полки на цепочке телефонный справочник.